75-летие Саратов–Москва

75-летие
первого дальнего газопровода
Саратов–Москва

В 2021 году исполняется 75 лет со времени пуска в эксплуатацию первого дальнего газопровода Саратов–Москва. Событие для становления газовой промышленности, для профессионального сообщества, для всей страны и советского народа – знаковое!

Вспомним вместе, как это было

1942-й – крайне тяжелый для СССР второй год Великой Отечественной войны. После неудачи под Харьковом в мае-июне 1942 года немецко-фашистские войска начали стремительное наступление на южном крыле советско-германского фронта. В августе они выходят на подступы к Волге в районе Сталинграда и к предгорьям Кавказа. Возникает реальная угроза и для других основных нефтеносных районов.

К этому времени за Волгой развертываются сотни эвакуированных из западных районов страны предприятий, туда переселяются сотни тысяч беженцев. Создается мощный экономический рубеж, основные усилия которого нацелены на дело обороны. Оно требует огромных энергетических ресурсов.

Начинается поиск новых или других источников топлива. Ищут в первую очередь нефть. Но также обращается внимание и на природный газ, месторождения которого в то время были открыты в Поволжье. Эти задачи возлагаются на Народный комиссариат нефтяной промышленности, который с июля 1940 года по ноябрь 1944 года возглавлял Иван Корнеевич Седин.

В 1942 году Главуглегаз и трест «Подземгаз» находились в городе Перми и занимались проектированием газогенераторных станций и монтажными работами на них для перевода оборонных предприятий с мазута на газ, получаемый из угля в газогенераторах. Это сыграло большую роль в деле обеспечения оборонных предприятий топливом, так как мазута не хватало. Кроме того, газовые заводы поставляли Наркомату боеприпасов толуол, необходимый для взрывчатых веществ.

Елшанское месторождение. Газопровод Елшанка–Саратов

В 1939 году под руководством профессора Саратовского университета Б.А. Можаровского и заместителя начальника Главнефтегеологии В.М. Сенюкова начались поиски газа под Саратовом. В конце сорокового года вблизи поселка Тепловка, что в 75 километрах от Саратова, ударил первый фонтан газа.

В октябре 1941 года в районе Елшанки заложили первую разведочную скважину. Бурением руководил геолог И.И. Енгуразов. Эта скважина дала почти 800 тыс. куб. м природного газа в сутки. Так было открыто крупное месторождение природного газа в Саратовской области. 27 января 1946 года Постановление СНК СССР за открытие и исследование Елшанского газового месторождения В.М. Сенюков, Б.А. Можаровский, Л.А. Кузнецов и И.И. Енгуразов была присуждена Сталинская премия.

Ближе всего к Сталинграду был промышленный Саратов, предприятия которого поставляли фронту немало вооружения и боеприпасов.

В сентябре 1942 года Совет Народных Комиссаров СССР принял решение о промышленной разработке Елшанского газового месторождения и строительстве газопровода от этого месторождения до Саратовской электростанции.

Обустройство Елшанского месторождения велось в исключительно трудных условиях. В воздухе господствовала фашистская авиация, которая постоянно совершала налеты на заволжские территории. Стационарные буровые вышки были для неё прекрасными ориентирами и целями. Поэтому буровикам и строителям приходилось во время авиационных налетов противника по несколько раз на день прерывать работу, а затем восстанавливать разрушения. Люди предпочитали работать по ночам, маскируя на день следы своей деятельности…

Параллельно с обустройством месторождения строился газопровод Елшанка–Саратов. Стройка была объявлена объектом трудового фронта. На этот фронт направлялось всё трудоспособное население Саратова и окрестных сёл…

Ю.И. Боксерман, непосредственно курировавший строительство этого газопровода, позже писал: «Холодные осенние дожди превратили почву в вязкую, непроходимую грязь. Степной ветер пронизывал до костей, гнал под крышу, в тепло. Но на трассе строительства газопровода работа не прекращалась ни на минуту. Тысячи горожан – рабочие, студенты, школьники – рыли траншеи, разгружали трубы, помогали сварщикам, монтажникам.

Штаб строительства находился тут же на трассе. Часто работу прерывали тревожные гудки заводских сирен, взрывы сброшенных бомб, пулемётный огонь с фашистских самолётов. В таких условиях полтора месяца велась стройка газопровода протяженностью около 16 километров. Строительство вели с двух концов – от Елшанки к городу и от электростанции в сторону Елшанки. А рядом с Елшанкой сооружали оборонительные рубежи – рыли окопы, противотанковые рвы».

28 октября 1942 года в котельной городской электростанции отдавали последние распоряжения. В огромном котле разгорелся факел, смоченный бензином. Кочегар медленно открыл задвижку. Послышался шум, подобный вздоху гигантского кузнечного меха, и жаркие языки газового пламени охватили всё пространство топки. Природный газ пришел в Саратов. 18 января 1943 года газ был подведен к топкам городской электроцентрали.

Особое уважение вызывает оперативность принятия решений, и их осуществление на практике в условиях военного времени. Разведочные работы в районе Елшанки развернулись в середине 1942 года, в конце августа из скважины ударил мощный газовый фонтан, и уже 5 сентября Совет Народных Комиссаров принял постановление «Об эксплуатации природных газов Елшанского месторождения Саратовской области и снабжении этим газом Саратовской ГРЭС». Незамедлительно была создана строительная организация, развёрнуты работы по сооружению газопровода, которые велись круглосуточно. Газопровод был построен всего за один месяц.

В 1943 году на Елшанском месторождении были открыты новые мощные газовые горизонты. Это позволило расширить круг потребителей голубого топлива. На 1 января 1944 года им пользовались более двадцати оборонных заводов, четыре хлебозавода, больницы и госпитали. Город стал ежегодно получать 137 миллионов кубических метров газа, заменившего 184 тысячи тонн дальнепривозного Карагандинского угля.

Таким образом, 1942 год дал существенный толчок развитию отечественной газовой промышленности. В течение этого года были введены в строй три крупных на то время газовых месторождения в районах Елшанки, Похвистнева и Ухты, проложен первый газопровод Елшанка - Саратов.

Главное было в том, что природный газ начали использовать в качестве топлива на промышленных предприятиях и в коммунальном хозяйстве. В связи с этим начало резко меняться отношение к природному газу, появились первые наметки будущей газификации Москвы и других промышленных районов.

Первые органы управления газовой отраслью

Постановление СНК от 19 июня 1943 года, по существу, впервые определило структуру производства искусственных жидкого топлива и газа, подземной газификации углей и добычи природного газа как самостоятельную отрасль.

Для проектирования предприятий искусственного жидкого топлива и газа в июле 1943 года был организован Всесоюзный институт - «Гипрогазтоппром». Его первым директором стал И.А. Еременко. В составе института создается лаборатория природного газа, которую возглавляет П.А. Теснер. Она становится первым научным центром развивающейся отрасли природного газа.

Так, к концу 1943 года появились первые органы управления, предприятия и научные организации, нацеленные на поиск и использование природного газа в качестве топлива для народного хозяйства. Они значительно ускорили создание новой отрасли народного хозяйства – газовой промышленности.

Большой газ Саратова

Прошло два года с начала подачи газа в Саратов. Поиски газа продолжались. Вскрыты два продуктивных пласта на более глубоком горизонте. Производительность скважин, пробуренных в этот горизонт, составляла до двух  миллионов кубических метров газа в сутки. Скважин с таким дебитом до этого в стране не было.

Затем в пяти-шести километрах от Елшанки, у деревни Курдюм, из тех же пластов, что и на Елшанке, пошел газ. От нового месторождения проложили второй газопровод в Саратов. Практически все предприятия города получили дешевое топливо. Нашли газ в районе Соколовой Горы и Песчаном Умете.

Осенью 1943 года на месторождения была направлена группа специалистов,  подтвердившая высокие возможности саратовских газовых месторождений.

Теперь в числе первоочередных встала задача обеспечения топливом Москвы. Для её решения 3 сентября 1944 года Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве газопровода Саратов–Москва.

В докладе, посвященном 27-й годовщине Октября, председатель исполкома Моссовета Г.М. Попов отмечал: «За последние два года удалось в полтора раза повысить добычу угля в Подмосковном бассейне, поднять добычу торфа, увеличить заготовку и завоз дров в Москву. Однако увеличивающееся поступление топлива в Москву не может в полной мере удовлетворить непрерывно возрастающую потребность столицы в топливе.

Для коренного улучшения и облегчения снабжения Москвы топливом правительство по предложению товарища Сталина приняло недавно решение о строительстве газопровода Саратов–Москва, что даст возможность в пять раз увеличить ресурсы газа для нужд города.

Первоначально предполагалось закончить строительство газопровода Саратов–Москва летом 1946 года. Однако Государственный Комитет Обороны счёл возможным сократить сроки строительства. Решением правительства установлен новый срок – декабрь 1945 года».

Строительство газопровода поручено строительным организациям НКВД, которыми руководил генерал-лейтенант Леон Богданович Сафразьян. Для непосредственного руководства строительством создается специальное Управление строительства газопровода Саратов–Москва. Начальником Управления назначен генерал-майор инженерно-технической службы Василий Алексеевич Пачкин, главным инженером – Александр Иванович Платонов. Штаб Управления строительством размещается в Москве, на площади Революции, в доме 3/2, который до настоящего времени не сохранился.

1944 год стал решающим для подготовки строительства первенца отечественного магистрального транспорта газа – газопровода Саратов–Москва. Столица начала готовиться к приёму саратовского газа. Осенью здесь сформировано Управление по строительству газовых сетей – Мосгазстрой.

Курдюмское месторождение. Газопровод Курдюм–Князевка

Идея строительства газопровода Саратов–Москва была воспринята Правительством СССР с большим интересом. При этом, по мнению учёных, для обеспечения эффективной эксплуатации столь мощной по тому времени газовой артерии необходимо было продолжать разведку и подключать к магистрали открываемые месторождения саратовской группы. В этих целях был построен газопровод Курдюм–Князевка протяженностью 30 км из труб диаметром 300 мм производительностью 900 тысяч кубометров  газа в сутки.

Участник строительства этого газопровода Александр Моисеевич Крайзельман вспоминал:

«Хочу подчеркнуть оперативность реализации решений в то время. В сентябре 1943 года было открыто Курдюмское месторождение. В конце октября было принято решение о строительстве газопровода, а в конце января 1944 года газ уже поступил на Саратовскую ГЭС, чугунолитейный, комбайновый заводы, на пекарни и другие объекты. Когда Ю.И. Боксерман, приехав, все это увидел, то окончательно поверил в необходимость строительства газопровода Саратов–Москва и в большие перспективы природного газа.

Когда я приехал строить газопровод Курдюм–Князевка, опыта выполнения подобных работ не было. Сказывалось отсутствие ресурсов. Мне дали строительный батальон из 250 человек, 5 автомобилей, ни один из которых своим ходом не мог сойти с платформы, 2 трактора, 15 сварочных агрегатов и поставили задачу: за два месяца построить газопровод.

На отдельных участках газопровода траншею копали
одновременно несколько бригад на разных уровнях

Газопровод прокладывали в суровых условиях зимы по сильно пересеченной местности. Он перерезал дороги, овраги, а в одном месте магистраль переваливает через 200-метровую возвышенность. Несмотря на это, земляные работы объемом 130 тыс. куб. м были выполнены за 40 дней.

Мастику для изоляции газопровода
грели в специальных котлах

Вдоль всей трассы впервые была проложена специальная телефонная линия, связавшая промысел с потребителями газа. Вся магистраль была уложена из труб отечественного производства. Газопровод был оборудован специальными устройствами, обеспечившими его эксплуатацию в любых погодных условиях, несколькими контрольно-регулировочными пунктами…

Мы работали, не зная отдыха и выходных. Оперативность была огромной и согласованность замечательной. Никакой бумажной волокиты, никаких длительных согласований. Это пример того, как следует принимать и выполнять решения.

Сооружение газопровода Курдюм - Князевка явилось большой школой для строителей газопровода Саратов–Москва».

_______________
Фото из архива А.М.Крайзельмана

Начало строительства газопровода Саратов–Москва

Проектирование газопровода было поручено московскому институту «Гипрогазтоппром». Главный инженер проекта Р.С. Палта. В феврале 1945 года работниками института были завершены разведывательно-изыскательские работы на трассе будущего газопровода.

По проекту газопровод Саратов–Москва должен был строиться из труб диаметром 300 мм и иметь протяженность 788 километров. Он начинался у контрольно-распределительного пункта Елшанского газового промысла, расположенного в пятнадцати километрах  северо-западнее Саратова. Затем трасса проходила по территории Саратовской, Тамбовской, Пензенской, Рязанской и Московской областей. Вблизи Москвы (на 748-м километре) магистраль разветвлялась на два полукольца: восточное с конечным пунктом в Карачарово и западное – в Очаково. По проекту для транспорта газа на трассе газопровода со временем должно было быть построено шесть компрессорных станций, на расстоянии 110 - 120 километров между ними.

Строительство газопровода было поручено Главному управлению аэродромного строительства (ГУАС) НКВД СССР (начальник генерал-лейтенант Л.Б. Сафразьян, заместитель генерал-майор В.А. Пачкин). Главным инженером строительства был назначен К.М. Сульженко. Инженерную службу строительства возглавлял А.И. Плотников, заместителями которого были М.С. Сватиков, Л.Г. Овручинский, начальником технического отдела Б.В. Гилль, начальником отдела технического контроля В.М. Перлин.

В целях сокращения доли ручного труда и ускорения работ по рытью и засыпке траншей на газопроводе Саратов–Москва создается Центральная база механизации (в последующем трест «Союзнефтестроймеханизация», с 1958 – трест «Союзпроводмеханизация»).

По первоначальному замыслу, при строительстве газопровода должны были использоваться трубы, оборудование и техника, поставляемые комплексно из США по ленд-лизу. Однако Соединенные Штаты в 1944 году прекратили поставки (те ещё «союзнички»). Пришлось вновь давать «наш ответ Чемберлену» и собственными силами решать технические проблемы.

Сразу же остро встал вопрос со сваркой труб. Ручная сварка занимала много времени и требовала большого количества сварщиков высокой квалификации. И того, и другого катастрофически не хватало.

На участке газопровода под Рязанью осваивался агрегат для газопрессовой сварки труб при помощи карбида кальция, приобретенный в США. Мучились с этим агрегатом довольно основательно. Не помогло и присутствие на трассе американского инженера – представителя фирмы, продавшей этот агрегат. Качество сварных стыков было низким.

Решили обратиться за помощью в Киевский институт электросварки, которым руководил Евгений Оскарович Патон. Учёные и специалисты института с энтузиазмом откликнулись на просьбу строителей газовой трассы. Уже в 1945 году появился Проект полевого конвейера для сборки и автоматической сварки труб диаметром 300 мм. Среди научных сотрудников были оба сына академика - Владимир и Борис. В электротехническом отделе института, который в то время возглавлял Борис Евгеньевич Патон, была разработана теория сварки металлических труб, а также созданы новые аппараты для автоматической сварки.

В.А. Пачкин, Ю.И. Боксерман, Е.О. Патон
в штабе строительства газопровода

На строительстве газопровода впервые был отработан поточно-скоростной метод выполнения строительных работ, что дало возможность сваривать ежесуточно 3,8 километров труб. Всего же с мая до конца 1945 года было сварено более 100 тысяч стыков. В сентябре была начата засыпка траншей газопровода. Тогда же началась и продувка газопровода.

Освоение «Елшанского», «Бугурусланского» и «Курдюмского» месторождений, строительство газопроводов Елшанка–Саратов, Бугуруслан–Куйбышев и Курдюм–Князевка положили начало промышленному освоению газовых месторождений, расположенных на Средней Волге, стали замечательной школой для многих специалистов. Более одной тысячи рабочих получили новые профессии сварщиков, изолировщиков, трубоукладчиков, повысили квалификацию.

По материалам книги «Газовая промышленность Советского Союза»
(В.Г. Чирсков, В.А. Рунов. –М:ИИА «Ист-Факт», 2006)

 

Первый дальний. Продолжаем рассказ.

Изыскатели

В феврале 1945 г. десять партий геологов, геодезистов, проектировщиков и бурильщиков закончили изыскательские работы – в двухмесячный срок разведали трассу, изыскали и установили местоположение будущих шести компрессорных станций.
Прежде всего, путь из Саратова до Москвы прошли пешком 200 инженеров, техников и 300 рабочих изыскательской экспедиции. Только в представлении невежды магистраль может быть проложена по идеальной прямой.

Изыскатели прокладывали трассу, стараясь обойти естественные препятствия, населенные пункты, неудобные для строительства земли. Что представляет собой один километр такой разведки? Это – 200 раз протянутая стальная лента рулетки. Это – 40 раз установленный нивелир. Это 80 врезанных в землю кольев и 15 забитых столбов. Помножьте один такой километр на 843, и вы представите себе труд разведчиков трассы.

Следов человека здесь доселе не было…

Вслед за изыскателями пошли землекопы, экскаваторщики, электросварщики, водолазы, изолировщики, крановщики, бульдозерщики (так в источнике) – работники десятитысячной армии строителей. Пересекая земли пяти областей, они прошли с топорами и пилами десятки километров девственного леса – рубили просеки, вытаскивали из земли чудовищную путаницу корней, взрывали неподатливые, глубоко вросшие пни.

На протяжении шестидесяти километров они пробивались через болота и топкие поймы рек, где экскаваторщикам приходилось устраивать для своих машин «островки» из бревен и наносного грунта, где сварщики трудились, примостившись на досках, изворачиваясь всем телом, чтобы не сорваться в ледяную воду или трясину.

Они пересекли между Саратовом и Москвой восемьдесят рек и озер, укладывая трубы в траншеи, прорытые на полтора метра ниже уровня дна.

Они сооружали сорок переходов через шоссе и железные дороги, пропуская газопровод под полотном, чтобы не мешать движению и укрыть свои трубы поглубже и понадежнее.

Евг. Кригер. “Первая в стране”. “Известия”, 16 августа 1947 г.

Газопровод Саратов–Москва в цифрах:

• Протяженность, км – 843, диаметр, мм – 325, давление, МПа – 5,5, компрессорные станции, шт. – 6.
• Проходит по территории Саратовской, Тамбовской, Пензенской, Рязанской и Московской областей.
• Пересекает: реки и ручьи – 80, овраги – 85, железные дороги – 16, шоссейные дороги –12, населенные пункты – 22, болота и лесные массивы – 125 км.
• Стоимость строительства – 250 млн. руб.
• На строительстве газопровода организовано 7 строительных районов;
• Трудилось от 10 до 30 тысяч строителей; шефство над стройкой взял комсомол; работы велись круглосуточно.

Комсомольцы 7-го района строительства – инициаторы социалистического соревнования:
Ю. Нестеренко, Н. Теплова, Т. Крутилева и другие

От первого газопровода до проекта “эпоха метана”
Н. К. Байбаков

64 года моей трудовой деятельности тесно связаны с развитием нефтегазовой промышленности. Эта отрасль, особенно газовая, развивалась высокими темпами. Свидетельством тому являются следующие данные: до войны, в 1940 г., добыча нефти составляла 33 млн. т., а газа – лишь 3 млрд. м³. В конце войны, в 1945г., добыча нефти и газа составила соответственно 19 млн. т и 3,5 млрд. м³.

Максимальный объем добычи нефти и конденсата в Советском Союзе был достигнут в 1988 г., когда составил 624 млн. т, а добыча газа в 1992 г. превысила 815 млрд. м³. Таких темпов роста не было ни в одной стране мира.

К великому сожалению, в связи с распадом Советского Союза, произошло резкое падение добычи нефти и небольшое снижение добычи газа. Это особенно характерно для Российской Федерации, где добыча нефти снизилась в 1995 г. по сравнению с 1988 г. на 280 млн. т (почти на 50%) и газа по сравнению с 1992 г. на 40 млрд, м³ (6%). Причины: резкое снижение в нефтяной промышленности объема буровых работ и особенно геологоразведочных, большой спад материального снабжения из-за разрушенных экономических связей между бывшими союзными республиками и резкое снижение финансирования этой отрасли. Что касается снижения добычи газа, то это объясняется, главным образом, уменьшением потребления его в связи с резким спадом производства в народном хозяйстве.

О состоянии нефтегазовой промышленности в прессе опубликовано много статей и статистических данных, и нет необходимости повторять их. Хочу остановиться лишь на некоторых этапах развития газовой промышленности в связи с юбилейной датой – 50-летием газовой индустрии.

Началом развития газовой промышленности СССР принято считать 1946 г., когда был введен в действие первый газопровод большой протяженности (800 км) Саратов–Москва. Помню, как рождался этот газопровод.

Будучи до войны начальником объединения “Востокнефтедобыча”, а затем заместителем наркома топливной промышленности, я, вместе с коллективом предприятий, уделял особое внимание геологоразведочным работам для поиска нефтяных и газовых месторождений во «Втором Баку». Эти работы увенчались большим успехом. Среди новых месторождений в этом регионе было открыто в 1942 г. Елшанское газовое месторождение в Саратовской области с промышленными запасами газа около 6 млрд. м³. По тем временам такие запасы считались весьма солидными. Это позволило за месяц построить газопровод в Саратов и позволило поставить вопрос о сооружении газопровода Саратов–Москва, так как столица нуждалась в топливе.

Вместе с Ю.И. Боксерманом, занимавшим в то время пост заместителя председателя Главгазтоппрома при Совнаркоме СССР, мы внесли предложение в Государственный комитет обороны (ГКО) о строительстве указанного газопровода. Не все шло гладко. Назначенная экспертиза крупных ученых, проведенная по этому проекту, высказала сомнение о строительстве газопровода из-за недостаточных запасов газа на этом месторождении. Но в связи с открытием вблизи Елшанского другого, Курдюмского газового месторождения, Государственный Комитет Обороны принял решение осуществить строительство газопровода. Его сооружение было поручено специализированным организациям, подведомственным МВД СССР. Все работы возглавили генерал-лейтенант Л.Б. Сафразьян и генерал-майор В.А. Пачкин.

Несмотря на отсутствие опыта, строительство газопровода протяженностью 800 км было осуществлено в короткие сроки – в течение полутора лет. Но были допущены и ошибки, главная из которых – опрессовка труб водой, а на отдельных участках – грязной водой с песком, так что потом, когда стали транспортировать газ, в осенне-зимнее время образовались гидратные пробки, что привело к большим перебоям в подаче газа Москве. Это вызвало большую тревогу правительства.

В декабре 1946 г. И.В. Сталин, вернувшись из Сочи, где он отдыхал, спросил встречавших его на вокзале: «Как работает газопровод Саратов–Москва?»

Секретарь ЦК партии, председатель Моссовета Г.М. Попов ответил: «Плохо, с перебоями».

Сталин обрушился на Берию, занимавшего тогда пост заместителя председателя Совнаркома: «Нашумели на весь мир об этом газопроводе, а теперь он не работает. В Сочи я получил рапорт строителей – выговаривал Сталин – собирался подписать приветствие, начал подписывать, и вдруг из ручки капнули чернила – образовалось пятно: подумал – плохая примета... и я решил подождать, не подписывать приветствие».

Сталин предложил Берии немедленно принять меры по налаживанию работы газопровода. В тот же вечер, как меня проинформировал Ю.И. Боксерман, Берия собрал всех руководителей МВД и Главгазтоппрома. На совещание были приглашены Н.А. Вознесенский, А.И. Микоян и Г.М. Попов.

Берия сразу начал «громить» строителей, предложил наркому внутренних дел Круглову сорвать погоны у Пачкина. Он долго бушевал, поносил всех и вся. Наконец Н. А. Вознесенский, устав от его громкого писклявого крика, предложил заняться делом. В ответ на это Берия заявил, что он выполняет поручение Сталина. Однако вскоре приутих и потребовал доклада о работе газопровода. Слово предоставили Ю.И. Боксерману. Более двух часов Боксерман докладывал, и Берия, без конца перебивая, ругал его, что он берет под защиту строителей, которых надо отправить в лагеря. Вся ночь прошла в спорах, пока не подготовили решение, в котором были определены меры по устранению неполадок в эксплуатации газопровода.

Постановлением правительства Ю.И. Боксермана назначили начальником Управления эксплуатации газопровода Саратов–Москва с сохранением его в должности заместителя начальника Главгазтоппрома.

На следующий день это решение было утверждено на заседании Президиума Совмина СССР, которое вел Н.А. Вознесенский. Реализация этого решения была осуществлена в течение полугода, и Москва стала регулярно получать в год по 500 млн. м³ газа.

И.В. Сталин 16 августа 1947 г. прислал руководителям управлений строительства и эксплуатации этого газопровода, в том числе и Ю.И. Боксерману, следующее письмо:

«Поздравляю строителей, монтажников и эксплуатационников газопровода Саратов–Москва с производственной победой – завершением строительства и освоением первой в стране дальней газовой магистрали.

Сооружение газопровода Саратов–Москва является большим вкладом в дело улучшения быта трудящихся нашей столицы и развития новой отрасли промышленности в Советском Союзе – газовой индустрии.

Желаю вам успеха в сооружении новых газовых и нефтяных магистральных трубопроводов. И. Сталин».

Именно поэтому хочется отметить большой вклад Ю.И. Боксермана в создание первого в Советском Союзе газопровода большой протяженности и его дальнейшее большое творческое участие в быстром развитии газовой промышленности. Он и в настоящее время активно участвует в разработке мероприятий по дальнейшему развитию этой ведущей отрасли народного хозяйства, проект которой называется «Эпоха метана». Я считаю, что Ю. И. Боксерман заслуживает звания «Газовик № 1». И мне хочется пожелать ему крепкого здоровья и дальнейших успехов в его благородной деятельности на благо нашего народа.

Командарм Сафразьян

Фотографии, к счастью, не обладают печальной способностью их оригиналов – стариться. Поэтому Леон Сафразьян для его соратников остался навсегда человеком средних лет. Таким запечатлела его послевоенная фотография. Небольшого роста, сухощавый, чуть раскосые, с затаенной где-то в глубине усмешкой и в то же время волевые глаза, щеточка усов, придающая лицу воинственный вид. Строитель Сафразьян, Леон Богданович, наш Богданыч. Все это относится к одному человеку и всесторонне характеризует его, видного руководителя, с чьим именем связано зарождение в годы первых пятилеток отечественной тяжелой индустрии, становление ее многочисленных отраслей, создание уникальных промышленных предприятий.

Заместитель Председателя Совета Министров СССР, Председатель Госплана СССР Н.К. Байбаков называет Сафразьяна первым в плеяде видных организаторов и руководителей строительства нефтяной и газовой промышленности страны.

Председатель правления Стройбанка СССР, сам видный строитель, С.3. Гинзбург, полагает, что выполнение поистине гигантской работы по созданию в предвоенные годы широкой сети современных аэродромов во многом обязано наступательной энергии и организаторскому таланту Сафразьяна.

В городе Горьком десятки старейших автозаводцев говорили нам, что советский автомобиль также во многом обязан своим рождением Сафразьяну. Челябинцы связывают его имя с созданием первых отечественных тяжелых тракторов. Ярославцы – могучих грузовых машин. Строители трубопроводного транспорта утверждают, что Сафразьян – отец первого дальнего газопровода страны...

...Листаем тонкую папку так называемого личного дела Сафразьяна. Анкета, автобиография, написанная собственной рукой.

«...Родился в 1893 г. в Баку. Отец умер в 1909 г. Воспитывался у брата. Учился в гимназии до 6-го класса, экстерном сдал за 7 классов гимназии. Жил и учился в тяжелых материальных условиях.

В 1915 г. был мобилизован в старую армию, учился в школе прапорщиков, по окончании которой был направлен в 3-й пеший пограничный полк 25-й Эреванской дивизии. Вместе с отходом русских войск из Персии доехал до Александрополя, потом Тбилиси и оттуда пешком через Военно-Грузинскую дорогу пробрался во Владикавказ.

Затем – Царицын, Астрахань – был пом. уполномоченного бакинского Совнаркома по снабжению военными материалами бакинского гарнизона.

После падения Бакинской коммуны Реввоенсоветом Каспийско-Кавказского фронта назначен уполномоченным этого фронта.

В ноябре 1918 г. направили в академию Генштаба. Там в 1919 г. вступил в партию. По окончании академии служил в Народно-революционной армии на Дальнем Востоке. В декабре 1929 г. ЦК ВКП (б) направил на строительство Челябинского тракторного завода, где проработал четыре года...».

...Начал он там внешне скромно: возглавил жилищное строительство, а потом получил под свое начало и основные цехи. Мог ли предполагать тогда Сафразьян, что его ближайшие помощники Щеканенко, Каторгин, Калиновский станут спустя четверть века у кормила первого в стране дальнего газопровода Саратов–Москва и вообще всего трубопроводостроения? Но так случилось, и именно в Челябинске они получили сверхпрочную строительную закалку.

В центре Л.Б. Сафразьян, слева В.А. Пачкин, справа С.Г. Погребняк.
Стоят слева направо: А.М. Крайзельман, Р.С. Палта, С.В. Корнин,
А.С. Щеканенко. Сидит художник Ф. Семерджиев

Любопытные данные приводят журналисты Л. Комаров и Е. Хивив в готовящейся к печати книге по истории строительства тракторного завода:

...Для того чтобы руководить стройкой гигантских цехов, нужно было в совершенстве овладеть теорией строительного дела. В доме по Рабоче-Крестьянской, ныне улице Кирова, где жил Леон Богданович, в окне его комнаты почти всегда за полночь горел свет, на столе можно было увидеть гору учебников: он читал и занимался. Ведь завтра на площадке нужно будет решать десятки сложных вопросов, решать немедленно, на ходу.

Сафразьян умел заражать и воодушевлять людей. Несмотря на свою огромную занятость на стройке, он находил время для работы в партийной ячейке, членом которой был, и в рабочкоме, и для того, чтобы встретиться с комсомольцами. Молодежь он особенно любил и охотно проводил с ней редкие свободные минуты: пели комсомольские песни, читали стихи...

Позднее Леон Богданович вспоминал: «Темпы все повышались. Рабочие были сыты и довольны. Я видел вокруг себя веселых, жизнерадостных, трудоспособных ребят. На промплощадке воспитывались замечательные рабочие, золотые ребята. Кончат смену и на результаты своих работ смотрят с любовью. Вот он, на глазах, поднимается бетон. Вот они, на глазах, растут конструкции».
Так было потом в Ярославле, в Горьком – везде, где работал и заражал всех кипучей энергией Сафразьян.

В начале 1941 г. было принято решение о развертывании крупной программы строительства современных аэродромов, оборудованных бетонными взлетно-посадочными полосами для обеспечения бесперебойной работы авиации в любых климатических условиях.

Строительство нужно было развернуть немедленно и одновременно по всей стране, в большинстве случаев на новых, неосвоенных площадках. Объемы работ, которые в обычных условиях выполнялись квалифицированными строителями на освоенных площадках за два-три года, необходимо было выполнить за четыре-шесть месяцев: «в воздухе пахло грозой».

Но тогда не было ни строительной организации для выполнения этой программы, ни кадров, ни ресурсов. Все это следовало создать в крайне спешном порядке. И вот руководителем аэродромного строительства на правах заместителя наркома был поставлен Л.Б. Сафразьян.

В считанные дни были созданы главное управление по строительству аэродромов, управления на местах, строительные участки. И снова в путь.

На одной из площадок Леон Богданович встретил вновь назначенного начальника участка, в прошлом опытного строителя промышленных объектов, и спросил его:

– Иван Петрович, что у вас уже сделано?

Тот, недоуменно пожав плечами, ответил:

– Так я ведь только третий день на стройке.

– Вы не только, а уже три дня руководите строительством, – усмехнувшись, произнес Леон Богданович. – Извольте немедленно перестраиваться.

...Прошло полтора-два месяца. По всей стране развернулись стройки, пошел бетон, а к началу войны с конвейера строительства аэродромов ежедневно сходило по 1-1,5 бетонных взлетно-посадочных полосы. Как они пригодились в войну!

В 1943 г. Сафразьян возглавил строительство объектов нефтяной и газовой промышленности. С присущей ему энергией Леон Богданович взялся за новое дело. Его помощники – друзья по Челябинску, Горькому, по строительству аэродромов принесли и сюда пафос, революционную романтику первых пятилеток. В рекордно короткий срок, за восемь месяцев, был проложен трубопровод Астрахань–Саратов. А затем начато строительство крупнейшего в то время магистрального газопровода Саратов–Москва, положившего начало созданию советской газовой промышленности.

По предложению Сафразьяна при Совете Народных Комиссаров СССР создается управление Главнефтегазстрой. Леон Богданович настойчиво растит и укрепляет новую отрасль строительства. Сооружение нефтепромыслов, нефте- и газопроводов, жилых поселков, нефтеперерабатывающих заводов идет полным ходом. Создаются крупные монтажные и сварочно-монтажные организации, оснащенные передовой современной техникой; собираются и воспитываются новые кадры монтажников, строителей, механизаторов. Формируются научно-исследовательские и проектные институты.

Позднее, став заместителем министра нефтяной промышленности, Леон Богданович почти постоянно на стройках, в гуще жизни. Это был руководитель не «из кабинета», а живой, энергичный, неутомимый организатор, командарм армии строителей.

Леон Богданович Сафразьян погиб, как солдат, на боевом посту – на строительной площадке, в разгар творческой зрелости.

Все, кто прошел «школу» Сафразьяна, кто закалился в горниле творческой, созидательной работы, в условиях высокой деловитости, оперативности, внимания к людям, на всю жизнь сохранят память об одном из первых талантливейших строителей нашей страны.

Б. Львов, Т. Трофимова. “Строительная газета “, 14 августа 1968 г.

За участие в строительстве газопровода Саратов–Москва, Л. Б. Сафразьян удостоен ордена Ленина.

О В.А. Пачкине

Василий Алексеевич Пачкин, начальник Главнефтепроводстроя Министерства нефтяной промышленности СССР, родился в 1898 г. в селе Константиново Раменского района Московской области, в семье рабочего.

С юных лет начал Василий Алексеевич самостоятельную трудовую жизнь.

С 1913 по 1917 г. работал подручным печатника. После Октябрьской революции – инструктором внешкольного образования в г. Бронницы.

В 1918 г. Василий Алексеевич вступает в ряды большевистской партии. В этом же году добровольно уходит в Красную Армию и в гражданской войне принимает участие на Южном фронте в боях против Врангеля на разных командных должностях.

После демобилизации из армии в 1921 г. т. Пачкин работает на руководящих партийных, профсоюзных и хозяйственных должностях до 1929 г.

Василий Алексеевич в это время учится на вечернем рабочем факультете им. Ломоносова, после окончания которого в 1929 г. поступает в Московское высшее техническое училище.

В 1932 г. т. Пачкин был зачислен слушателем Военно-инженерной академии им. Куйбышева, которую в 1935 г. окончил со званием военного инженера-строителя.

С этого дня Василий Алексеевич непрерывно работает на руководящих должностях: сначала – начальником и главным инженером строительных работ, потом – заместителем начальника Главного строительного управления и, наконец, начальником Главного строительного управления.

В 1944 г. т. Пачкину присвоено звание генерал-майора инженерно-технической службы.

В сентябре 1944 г. т. Пачкин назначается начальником строительства первого в Советском Союзе дальнего газопровода Саратов–Москва. Газопровод строился по инициативе великого Сталина, для улучшения бытовых нужд трудящихся столицы нашей Родины – Москвы. Василий Алексеевич оправдал высокое доверие. Газопровод был построен в установленные сроки и получил высокую оценку правительственной комиссии.

За время работы на этом крупнейшем сооружении Василий Алексеевич Пачкин проявил себя как высококвалифицированный инженер и крупный организатор строительных работ.

В 1948 г. за разработку и внедрение передовых технических методов и усовершенствований на строительстве газопровода Саратов–Москва т. Пачкин был удостоен звания лауреата Сталинской премии.

Начальник строительства газопровода В. А. Панкин
принял переходящее Красное Знамя Совета Министров СССР
как руководитель организации, победившей в социалистическом соревновании.
Справа стоят: начальник 6-го района С. Погребняк и инженер В. Перлин

За выполнение заданий партии и правительства В.А. Пачкин награжден орденами: двумя Ленина, двумя Красной Звезды и «Знак Почета», медалями: «За оборону Кавказа», «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За оборону Москвы» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне
1941–1945 гг.».

«Газовая магистраль», 13 декабря 1950 г.

За участие в строительстве газопровода Саратов–Москва, В.А. Пачкин удостоен ордена Ленина и звания лауреата Сталинской премии.

***

По материалам книги «В начале большого пути. О строительстве и вводе в эксплуатацию магистрального газопровода. Воспоминания, очерки, цифры, факты» / Составитель Т.Л. Трофимова. ИРЦ «Газпром», Издательство «Инкомбук».
Москва, 1996/

Об А.И. Платонове

Указом Президиума Верховного Совета СССР за успешное выполнение задания правительства по сооружению газопровода Саратов–Москва награжден орденом Ленина главный инженер строительства Александр Иванович Платонов.

Имя Платонова широко известно среди строителей предприятий нефтяной и газовой промышленности. Еще в молодые годы Александр Иванович вложил много труда в создание промыслового хозяйства Азербайджана. Здесь под его руководством построены нефтеперегонные заводы, перекачечные станции и много других предприятий по переработке жидкого топлива.

За успешное выполнение ряда ответственных заданий Александр Иванович Платонов отмечен двумя правительственными наградами.

На газопроводе Саратов–Москва Александр Иванович с первых дней строительства. Как известно, сооружение газовой магистрали началось еще тогда, когда не все рабочие чертежи были закончены, не все детали проекта были окончательно ясны. В этих условиях требовался особенно зоркий и опытный инженерный глаз.

Платонов выехал на трассу с первой партией строителей и монтажников. Его юркий, подвижной «виллис» видели на всех участках почти тысячекилометровой трассы. Вот Александр Иванович в пятом районе строительства. Здесь медленно шли работы на переходах, недостаточно быстрыми темпами рыли траншею. Нужно было разработать эффективный метод удаления мерзлого грунта, обеспечить гнутье колен.

Вместе со строителями и монтажниками главный инженер находит правильное и быстрое решение поставленных задач. Вместе со строителями и монтажниками он преодолевает все трудности зимнего периода. Нередко можно было видеть, как Александр Иванович помогал сварщикам и мотористам практическими советами.

Технически грамотное, смелое решение отдельных переходов сэкономило строительству немало рабочих часов и дорогостоящего материала. Работа на различного вида сооружениях помогла Платонову накопить колоссальный практический опыт. Недаром о Платонове говорят, что достаточно ему взглянуть на чертеж, чтобы он ожил, чтобы прояснились все непонятные детали. Это определение как нельзя лучше характеризует главного инженера.

В какое время года или суток Александр Иванович ни приезжал бы на строительную площадку, он, прежде всего, отправлялся к рабочим местам. И все, кто ни ждет Платонова, знают, что нужно искать его не в конторе, не в уютных кабинетах руководства, а там, где решается судьба задания, – на траншеях, у сварщиков, на строительных лесах. Здесь Платонов в своей стихии. Он легко разберется в самой сложной, запутанной обстановке, подскажет правильное решение, поможет найти выход. Так было в Кирсанове в период продувки газом, так было в Саратове и Моршанске на промышленных площадках компрессорных.

Трудно подсчитать, сколько полезных и своевременных изменений внесено по предложению Александра Ивановича Платонова в проект первой дальней газовой магистрали страны. Он «приложил свою руку» на трассе, в цехах компрессорных станций, в домах жилых поселков, в сооружениях связи и промысловом хозяйстве. Все новое и интересное встречает всемерную поддержку у главного инженера.

Главный инженер строительства приложил много усилий к тому, чтобы всемерно оснастить механизмами наиболее трудоемкие процессы. Автоматическая сварка под давлением при помощи газопрессовых установок, механизированная засыпка траншей бульдозерами, малая механизация отдельных звеньев производства–во всем бесспорна роль Александра Ивановича Платонова.

Закончив сооружение газопровода Саратов—Москва, Александр Иванович ни на минуту не забывал о дальнейшей жизни своего замечательного детища. Его интересуют вопросы эксплуатации, освоения всего комплекса сооружения магистрали на полную проектную мощность. Главный инженер принимает активное участие в разработке проектов по устранению вибрации на компрессорных станциях. Его дельные, смелые предложения во многом помогли нормальной работе газопровода.

 Правительство отметило самоотверженный труд главного инженера наградой–орденом Ленина. Александру Ивановичу Платонову шлют горячие поздравления и желают многолетней плодотворной работы многочисленные друзья со всех концов Советского Союза.

«Боевая стройка», 4 сентября 1947 г.

За участие в строительстве газопровода Саратов—Москва А.И. Платонов удостоен звания лауреата Сталинской премии.

10 февраля 1946 года все основные линейные работы по строительству магистрального газопровода были закончены.

Земляные работы

На первых порах, когда машин еще не хватало, на помощь строителям пришли колхозники всех пяти областей. Газопровод стал подлинной народной стройкой. Население целых районов выходило на трассу с оркестрами, с песнями и прежде всего–с топорами, лопатами, ломами. Траншею протяженностью в сто километров вырыли своими силами люди колхозной Тамбовщины. Не отстали от них и московские и саратовские, пензенские и рязанские.

Жена солдата, штурмовавшего Берлин, Акулина Федорова прославилась тем, что норму свою перевыполнила втрое. С фронта вернулся красноармеец Прокофий Бобров. С боями он прошел Украину, Румынию, Венгрию, стал бывалым сапером. А разве траншея для газопровода не тот же окоп? Прокофий Бобров обучил своему саперному делу население целых деревень, помогавшее тянуть траншею все дальше и дальше к Москве.

Потом сотни механизмов подоспели на смену колхозникам.

Зачем рыть вручную, если одна машина-канавокопатель способна заменить триста пятьдесят землекопов?

Евг. Кригер. «Первая в стране».
«Известия», 16 августа 1947 г.

Комсомольская бригада М. Лушиной из колхоза имени Сталина

Раскорчевка трассы
Члены колхоза «Красная заря» роют траншею для газопровода

На строительстве газопровода выполнено около 8 миллионов кубических метров земляных работ.

Юлий Ильич Боксерман

Год рождения – 1913. Образование – Донецкий металлургический институт.

Прошел путь от директора проектного института «Южниигипрогаз» до начальника Главгаза Наркомата нефтяной промышленности, заместителя министра газовой промышленности, руководителя Государственной экспертизы Госплана СССР.

Звания: доктор технических наук, профессор. Дважды лауреат Государственной премии СССР. Награды: два ордена Ленина, орден Отечественной войны I степени, два Трудового Красного Знамени, медали.

В настоящее время (1996) – главный научный сотрудник института энергетических исследований Российской Академии наук.

Рождение газопровода Саратов–Москва

Первые шаги

Проблемы развития отечественной газовой промышленности мне ближе всего, ибо с ее становлением связана вся моя жизнь. Начиная с 1934 г., после окончания Донецкого металлургического института и защиты диплома инженера-газовика, многие десятилетия посвятил поискам путей создания газовой промышленности в нашей стране. То были годы размаха индустриализации, который особенно ощущался в Донбассе с его огромным промышленным потенциалом. Именно в Донбассе, уже работая руководителем проектного института (ныне «ЮжНИИгипрогаз» РАО «Газпром»), я впервые слушал на митингах пламенные призывы наркома Серго Орджоникидзе, познакомился с известными директорами металлургических заводов Макаровым, Гвахария (их в тридцать седьмом году объявили «врагами народа»). Это знакомство принесло мне в конце тридцатых годов много тревожных дней и ночей.

То было время, когда были построены первые газопроводы небольшой протяженности, и среди них газопровод от Рудченковского коксохимического завода до металлургического завода в г. Сталино (ныне Донецк), директором которого был И. Макаров. К сожалению, не была вовремя построена установка очистки коксового газа, и газопровод вскоре оказался забитым нафталином.

В начале тридцатых годов мы успели построить газопровод Азовсталь – завод Ильича в Мариуполе протяженностью 6 км, газифицировали г. Сталино – в 1934 году в праздник Октября над зданием горкома партии был зажжен первый факел газа (газовые факелы стали традиционным ритуалом ввода в действие магистральных газопроводов).

Именно в эти годы мы провели в Донбассе научно-техническую конференцию, в которой активно участвовали видные ученые и специалисты, среди них академики Н.Д. Зелинский, М.А. Павлов, Н.К. Байбаков, которые полностью поддержали наши идеи об использовании коксового и природного газов, строительства газопроводов. Пример Донбасса явился вкладом в рождение нашей газовой промышленности. В Наркомтяжпроме было образовано Главное управление – Главгаз, которое, однако, больше занималось проблемами получения газа и жидкого топлива из угля и подземной газификацией угля.

В Донбассе были построены первые станции подземной газификации в Лисичанске и Горловке. Затем пошли неприятности – в Горловке газ в результате подземной газификации проник в соседнюю шахту, и это привело к взрыву с тяжелыми последствиями. А главное, за многие десятилетия исследований не был найден метод управления процессом, его эффективностью, и постепенно работы у нас и за рубежом были приостановлены.

Другой путь становления и развития отечественной газовой промышленности – это добыча и использование природного газа, запасы которого исчислялись геологами значительной величиной. Появились первые газовые промыслы на Северном Кавказе, в Баку, Дагестане. Но это были лишь «робкие шаги».

Первенец газовой индустрии

Так называют первый газопровод страны Саратов–Москва протяженностью 843 километра. Прежде чем началось его строительство, энтузиастам природного газа пришлось пройти тернистый путь.

...1942 год. Фашистские полчища рвутся к Волге. Железная дорога из Баку в центр страны перерезана. Резко ухудшилось положение с топливом. В сорок втором году вблизи Куйбышева возник большой промышленный узел, снабжавший фронт боевой техникой, самолетами.

Оборудование заводов, доставленное сюда из Москвы и западных районов страны, было смонтировано в короткие сроки, но предприятиям нужно было топливо. Уголь по железным дорогам подвозить не успевали, а путь к бакинской нефти лежал через Каспийское море и Среднюю Азию. Именно в это время в 160 километрах от Куйбышева были открыты новые газовые месторождения. Запасы их исчислялись сотнями миллионов кубометров. Ныне найдены месторождения газа с запасами в сотни миллиардов и даже триллионы кубометров, но для того времени открытие геологов имело особое значение.

Было получено срочное задание правительства – построить от вновь открытых месторождений газопровод до Куйбышева и подать газ предприятиям города. Опыта сооружения таких газопроводов почти не было. Но главное – не было труб. И тогда кто-то предложил разобрать бездействующий нефтепровод, проложенный в свое время между Баку и Батуми. Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве газопровода. Руководить этой стройкой поручили Н.В. Черскому, Д.А. Когану, М.Г. Данилову и И.Н. Дарчиеву. Им активно помогали местные органы, особенно заведующий отделом обкома партии М.Т. Ефремов (впоследствии заместитель председателя Совета Министров СССР, а позже – полномочный посол в Австрии).

Стройка была исключительно трудной. Трубы доставляли из Баку через Каспий в Туркмению, а затем – по железной дороге. Руководил работами по демонтажу старого нефтепровода и доставке труб на трассу газопровода В.А. Пачкин. Когда проложили более 130 километров магистрали, выяснилось, что труб больше нет. А до промышленных предприятий оставалось еще около 25 километров! И тогда решили применить для передачи газа асбоцементные трубы.

Сентябрьским вечером сорок третьего года на Безымянке вблизи предприятий, на которых с таким нетерпением ждали газ, собрались строители, партийные работники, рабочие заводов. В ознаменование пуска газопровода вспыхнул очень маленький факел, чтобы не демаскировать местность. В то суровое время это был настоящий праздник для тех, кто участвовал в строительстве первой отечественной газовой магистрали протяженностью всего 160 километров.

Помню, как радовались этому событию авиаконструктор С.В. Ильюшин, чьи штурмовики изготовлялись здесь, директор одного из заводов П.В. Дементьев (впоследствии министр авиационной промышленности), начальник главка Д.Е. Кофман и многие другие. Крупный промышленный оборонный комплекс получил замечательное топливо, которое поступало по подземной магистрали без каких-либо перебоев.

Сооружение газопровода Бугуруслан–Куйбышев имело исключительное значение не только потому, что обеспечивало топливом крупнейший промышленный район; появилась уверенность в возможности строить магистральные газопроводы.

Примерно в это же время вблизи Саратова было открыто геологами (руководитель Геологоразведочного треста А.И. Кутуков) газовое месторождение Елшанка. В сентябре сорок второго года Совет Народных Комиссаров СССР принял решение о строительстве газопровода от Елшанского месторождения до Саратовской электростанции.

...Холодные осенние дожди превратили почву в вязкую, непроходимую грязь. Степной ветер пронизывал до костей, гнал под крышу, в тепло. Но на трассе строительства газопровода работа не прекращалась ни на минуту. Тысячи горожан – рабочие, студенты, школьники – рыли траншеи, разгружали трубы, помогали сварщикам, монтажникам.

Штаб строительства находился тут же на трассе. Часто работу прерывали тревожные гудки заводских сирен, взрывы сброшенных бомб, пулеметный огонь с фашистских самолетов. В таких условиях полтора месяца велась стройка газопровода протяженностью около 16 километров.

Строительство вели с двух концов – от Елшанки к городу и от электростанции в сторону Елшанки. А рядом с Елшанкой одновременно сооружали оборонительные рубежи – рыли окопы, противотанковые рвы.

28 октября сорок второго года в котельной городской электростанции отдавали последние распоряжения. В огромном котле разгорался факел, смоченный бензином. Кочегар медленно открыл задвижку. Послышался шум, подобный вздоху гигантского кузнечного меха, и жаркие языки газового пламени охватили все пространство топки. Природный газ пришел в Саратов. Во дворе электростанции собрались жители города, строители газопровода, герои открытия и освоения Елшанского месторождения газа. Секретарь обкома партии П.Т. Комаров поздравил всех с успешным выполнением задания Государственного Комитета Обороны. На очереди стояла новая задача – как можно скорее дать газ другим предприятиям города.

Прошло два года со дня подачи газа в Саратов. Елшанка, в прошлом ничем не примечательная деревня, преобразилась. Высоко в небо поднялись ажурные металлические конструкции буровых вышек. Сюда протянули линию электропередачи, и на промысел поступила электроэнергия Саратовской электростанции, работающей на елшанском газе. Трубопроводы, здания механических мастерских, жилые дома, заменившие землянки и палатки, – такой стала Елшанка, имя которой теперь уже знали многие.

Поиски газа продолжались. Скважинами были вскрыты два продуктивных пласта. Но основные запасы оказались в более глубоком горизонте. Производительность пробуренных на этот горизонт скважин составляла до двух миллионов кубометров в сутки. Таких мощных газовых скважин до этого в стране не было!

Поиски газа велись и на других площадках. В пяти-шести километрах от Елшанки, у деревни Курдюм, из тех же пластов, что и на Елшанке, пошел газ. От нового месторождения проложили второй газопровод в Саратов. Так почти все предприятия города получили дешевое топливо. Затем газ нашли в Соколовой Горе и Песчаном Умете.

Осенью сорок третьего года работники Наркомнефти заинтересовались саратовскими открытиями. На месторождения была послана группа специалистов.

С вокзала управляющий геологоразведочным трестом Александр Иванович Кутуков повез всех на Елшанку. Ему не терпелось показать одну из самых мощных скважин.

Кутуков попросил бурового мастера приоткрыть задвижку; полностью открывать ее было опасно: хотя и закованная в стальные трубы, но все-таки стихия! В отведенную в сторону трубу вырвался газ; он буйствовал, пытаясь разорвать оковы.

– Видите, что творится, – кричал Кутуков. Он дал мастеру знак закрыть задвижку.

Скважина, наконец, умолкла. Все находились под впечатлением увиденного. Именно в это время у нас возникла дея построить газопровод в Москву, о чем из Саратова по телефону я сообщил первому заместителю наркома нефтяной промышленности Н.К. Байбакову. Он поддержал предложение и поручил подготовить все материалы по этому вопросу.

С самого начала у этого предложения появились не только сторонники, но и противники. Одни утверждали: запасы газа недостаточны, чтобы сооружать газопровод длиной более восьмисот километров. Прежде надо разведать новые месторождения и иметь запасы газа хотя бы на двадцать лет. Другие говорили: идет война и сейчас не время затевать такое строительство.

В сорок третьем году было создано Главное управление газа и искусственного жидкого топлива при Совете Народных Комиссаров СССР, названное сокращенно Главгазтоппром. Проект газопровода Саратов–Москва был первым важным делом этой организации. Но так как и в самом Главгазтоппроме были сомневающиеся, то вопрос о строительстве газопровода Саратов–Москва, по поручению правительства, рассматривала Государственная экспертиза Госплана СССР.

В те годы в столице использовали газ, получаемый из угля на заводе, просуществовавшем более ста лет. Газа этого было мало, да и был он низкого качества. Городу не хватало топлива, и только строительство магистрального газопровода могло спасти положение. Доводы противников его сооружения были таковы: для строительства газопровода нет подготовленной сырьевой базы; вопрос о проектировании магистрали Саратов–Москва можно будет рассматривать только после открытия новых газовых месторождений.

Много дней заседала Государственная экспертиза. И вот в самый разгар споров, в январе сорок четвертого года, управляющий Нижневолжским геологоразведочным трестом А.И. Кутуков прислал в Наркомат нефтяной промышленности телеграмму: «На площади Курдюм, расположенной рядом с Елшанкой, получен мощный фонтан газа с суточным дебитом около одного миллиона кубометров, давление пятьдесят четыре атмосферы». Вот тогда чаша весов сразу склонилась в сторону сооружения газопровода...

Еще шла война, ресурсы были чрезвычайно истощены, но Государственный Комитет Обороны принял решение о строительстве газопровода. Мне неизвестно отношение Сталина к этому строительству, но ничто не помешало потом, когда было завершено строительство газопровода, объявить всему миру о том, что газопровод сооружен именно по его предложению (так, впрочем, поступали всегда, когда речь шла о великих стройках).

У нас не было опыта сооружения магистральных газопроводов большой протяженности, не производили необходимое оборудование и трубы, поэтому правительство приняло решение в начале сорок пятого года направить в США группу специалистов, руководить которой поручили мне. В это время стройка газопровода уже началась, и мы сообщали в Москву, какие изменения надо внести в проект (их было немало). Более полугода мы пробыли в Штатах, побывали на промыслах, газопроводах, во многих газовых районах Америки. Здесь было что изучать. До войны у нас добывалось лишь 3392 млн. куб. м газа в год, а в США – более 200 млрд. куб. м. Там были сооружены крупные газопроводы.

Мы были первыми представителями СССР, которые после действия ленд-лиза покупали оборудование с оплатой, и это вызывало к нам большой интерес руководителей крупных фирм. Мы закупали не только эффективное новое оборудование, но и технологии, в том числе завод, на котором обычный газ превращается в жидкость, занимающую объем в шестьсот раз меньше.

Вернувшись в Москву, мы постарались все, о чем узнали в Штатах, использовать на строительстве газопровода Саратов–Москва.

Возглавить строительство было поручено генерал-майору инженерно- технической службы В.А. Пачкину и А.С. Щеканенко. Срок строительства был очень коротким – два года. Надо было развернуть работы сразу по всей трассе. Поэтому ее разбили на семь строительных районов. Квалифицированных рабочих не хватало. Москва направила сварщиков, слесарей, монтажников с заводов и строек города. Да не только Москва, и Московская, Саратовская, Пензенская, Тамбовская, Рязанская области посылали на стройку людей, инструменты, оборудование, материалы.

Изыскания трассы проводились десятью партиями. Изыскатели не только выбирали лучшую трассу для газопровода, но и площадки для строительства компрессорных станций, будущих поселков, искали источники водоснабжения. Работа кипела от зари до зари, в любую погоду.

В штабе экспедиции, куда отправляли готовые чертежи отдельных участков трассы, подсчитали, что в среднем на каждом километре приходилось десятки раз проводить измерения рулеткой, чуть ли не по полсотни раз ставить нивелир, бесконечно переставлять вешки, которыми предварительно отмечалась выбранная трасса, забивать в грунт колья, устанавливать десятки столбов, рыть десятки шурфов для исследования почвы. Особенно трудным оказался выбор подходов трассы к Москве: нужно было пересечь густую сеть железнодорожных линий, асфальтированных дорог, дачные и рабочие поселки.

Изыскания закончили в феврале сорок пятого года. Линия трассы на карте стала немного извилистей, но зато она приблизилась к железной дороге и обошла часть болот. И все же газопровод должен был пересечь десятки больших и малых рек, в их числе судоходные Цну, Оку, Москву-реку, сто двадцать километров лесных массивов, десятки железных дорог.

Еще до получения чертежей, зимой, используя санные пути, начали развозить по трассе трубы, оборудование, строительные материалы, ставили дома для строителей.

Вся страна помогала стройке. На Челябинском трубопрокатном заводе изготавливали трубы повышенной прочности для сооружения переходов через реки, осваивали для этого новую марку стали. Машиностроительные заводы, занятые сверх меры производством вооружения и боеприпасов, тем не менее, принимали заказы строителей на изготовление механизмов, оборудования. Пятьдесят тысяч тонн различных грузов надо было доставить на строительство газопровода Саратов–Москва, и железнодорожники, речники, автомобилисты – все пришли на помощь.

Центральный Комитет партии и Московский комитет партии организовали всенародную помощь первенцу газовой индустрии страны. Как и в годы первых пятилеток, над стройкой взял шефство комсомол. По его призыву была введена круглосуточная работа – при свете костров, факелов, автомобильных фар; в любую погоду работали сварщики, монтажники, изолировщики. В ту пору многие работы на трассе велись вручную: вручную копали траншею для трубопровода, вручную стыковали трубы, вручную их сваривали.

Сварка труб – чрезвычайно ответственное дело. Сваренные стыки должны быть прочными, ибо разрыв даже одного стыка действующего газо- или нефтепровода ведет к серьезной аварии. Газ, воспламенясь от искры, может вызвать большой пожар, а нефть, разливаясь вокруг трубопровода, загрязняет землю, попадает подчас в водоемы и губит там все живое. Словом, от сварщика зависит не только прочность трубопровода, но и чистота окружающей среды, поэтому сварщики на трассе – самые уважаемые люди.

Специалисты понимали, что газопровод Саратов–Москва – это только начало, что впереди предстоит строительство новых, более мощных газовых магистралей. Следовательно, предстояло решать вопрос о механизации сварочного процесса. На участке газопровода под Рязанью осваивался приобретенный в Америке агрегат для газопрессовой сварки труб при помощи карбида кальция. Мучились с этим агрегатом довольно основательно; не помогало и присутствие на трассе американского инженера – представителя фирмы, продавшей этот агрегат. Качество сварных стыков было низким, и надо было что-то срочно придумывать. Тогда было решено обратиться за помощью в Институт электросварки, которым руководил академик Евгений Оскарович Патон. Собираясь ехать в Киев, где находился институт, я постарался побольше узнать о Е.О. Патоне.

Говорили, что Евгений Оскарович Патон очень суров и требователен, что просьбу ему следует излагать максимально кратко, так как в своем деле он крупный специалист и сам разберется, что к чему. Говорили, что он более тридцати лет строил мосты, а потом вдруг бросил все и стал заниматься электросваркой. Говорили...

...И вот мне предстояло встретиться с этим легендарным человеком, и, конечно, я очень волновался, идя по улице Горького в Киеве к Институту электросварки.

Могучие деревья стерегли вход в трехэтажное здание главного корпуса института, крутая мраморная лестница вела на второй этаж, где находился кабинет академика. Академик сидел за письменным столом, на котором стояла модель танка – должно быть, память о том времени, когда патоновцы варили танковую броню на Урале. Суровый взгляд, седые свисающие усы, скупые фразы – таким запомнился мне Евгений Оскарович в мою первую с ним встречу весной 1945 года.

Я рассказал о строительстве газопровода Саратов–Москва, о проблеме сварки труб, о том, как важно решить ее, так как уже вынашиваются планы сооружения других газопроводов, и в частности газовой магистрали из Карпат в Киев. Евгений Оскарович внимательно выслушал меня, задал ряд вопросов, связанных со спецификой строительства газопроводов, обещал подумать и обсудить нашу просьбу с другими учеными института.

Сотрудники Института электросварки с энтузиазмом взялись за решение задачи, которую поставили перед ними строители, и уже в 1945 году появился «Проект полевого конвейера для сборки и автоматической сварки газопровода диаметром 300 миллиметров». Именно из труб такого диаметра и строили первенец газовой индустрии.

Строители газопровода нуждались и в быстром сооружении газгольдеров – металлических емкостей для хранения газа. Для этого в институте был создан специальный сварочный трактор, способный варить швы внутри горизонтального газгольдера. Маленький портативный аппарат забирался в газгольдер через люк и двигался вместе со стальным сосудом с одинаковой скоростью, но в разные стороны. При этом он фактически стоял на месте и варил круговые швы внутри газгольдера. Все это, по тем временам, граничило с фантастикой.

Автором этого агрегата был старший сын академика Патона – Владимир. Позже В.Е. Патон усовершенствовал его, создав целую серию сварочных тракторов. Наконец был создан универсальный трактор «ТС-17», простой и надежный в работе аппарат. За его создание Владимиру Евгеньевичу Патону было присвоено звание лауреата Государственной премии.

В апреле сорок шестого года природный газ подошел к Подмосковью. Вспомним, какое это было время. Восстанавливались разрушенные города, промышленные предприятия. Страна крайне нуждалась в топливе, и дорог был каждый день, каждый час. И уже 11 июля саратовский газ пришел в Москву. Столица стала получать 800 тыс. куб. м газа в сутки.

А на трассе продолжалось строительство компрессорных станций, эксплуатационники осваивали сложные сооружения газопровода. Теперь от них зависела бесперебойная подача газа в столицу. И они трудились самоотверженно.

Когда начался пуск газа, в трубопроводе в результате перепада давления образовались гидраты газа, которые, в конце концов, закупорили отдельные участки труб. Это произошло после того, как строители зажгли факел газа и послали рапорт о пуске газопровода Сталину в Сочи, где он отдыхал. В декабре сорок шестого года Сталин вернулся в Москву, на вокзале он спросил встречавших, как работает газопровод Саратов–Москва. Ему ответил Г.М. Попов, председатель Моссовета и секретарь ЦК партии, что газ в Москву поступает с большими перебоями.

В тот же вечер нас всех собрали у Берии. Докладывать поручили мне. Я категорически возражал против обвинения строителей во вредительстве, утверждая, что только отсутствие опыта привело к таким результатам и поправить дело можно за два-три месяца.

– Вот ты и пойдешь исправлять, – бросил Берия, – давайте назначим его начальником Управления эксплуатации газопровода.

Микоян и Попов поддержали. Было четыре часа утра, и нам приказали немедленно подготовить проект постановления правительства. В тот же день Президиум Совнаркома, на котором председательствовал Н.А. Вознесенский, заслушал мой доклад. Я попросил оказать нам помощь, выделить тракторы для строительства. Это был первый год после окончания войны, производство тракторов было небольшим, и тридцать таких машин для газопровода было заметной величиной. И все же тракторы, самосвалы, продукты питания выделили.

Из кабинета заместителя начальника Главгазтоппрома при Совнаркоме СССР (в этой должности меня оставили) я перебрался в Управление эксплуатации газопровода Саратов–Москва.

Зима сорок седьмого года была очень сложной для эксплуатационников. Газопровод был заполнен водой после гидравлических испытаний. Существовала опасность образования гидратных пробок. Была создана комиссия по пуску газопровода. В нее вошли два кандидата наук – К.С. Зарембо и П.А. Теснер. Ими было предложено заливать в газопровод (в различных точках) метанол и отбирать пробы воды по всей длине газопровода. Эти пробы доставлялись в Москву во ВНИГИ для измерения концентрации метанола. В итоге газопровод был пущен без каких-либо неприятностей. В августе сорок седьмого мы доложили правительству о вводе газопровода на полную мощность. Но и после этого меня задержали в Управлении эксплуатации газопровода Саратов–Москва еще на несколько лет.

***

За участие в строительстве и вводе в эксплуатацию газопровода Саратов–Москва Ю.И. Боксерман удостоен орденов Ленина, Отечественной войны I степени и звания лауреата Сталинской премии.

Продолжаем рассказы о строительстве газопровода Саратов–Москва

Электросварщики

На строительстве газопровода сварено тройным швом свыше 100 тысяч стыков. Весь газопровод сварен и уложен за 225 дней.

Ведущей на трассе была профессия электросварщика. Свыше ста тысяч стыков сшито на магистрали Саратов – Москва. Здесь трудились настоящие “патриархи” электросварки. Коммуниста Алексея Овчинникова знают и в волжских нефтяных районах, и на Дальнем Востоке, и на самом Сахалине. Под проливными дождями и в снежную пургу, здесь, между Саратовом и Москвой он сваривал теперь трубы, накрывшись палаткой.

Весь коллектив строителей следил за соревнованием таких прославленных сварщиков, как Шафрагил Мухамедьяров и Василий Тонконогов.

Они шли навстречу друг другу – один от Саратова, другой от Москвы. Это давнишние друзья. Еще на Сахалине Мухамедьяров однажды сказал:

- Если война, то надо делать не столько, сколько требует норма, а столько, сколько требует фронт!

И тогда же он превысил рекорд Тонконогова.

Теперь друзья встретились снова.

И Тонконогов на этот раз перекрыл прежнее достижение Шафрагила и напомнил ему о том сахалинском случае, и снова вызвал друга на соревнование. Оба они – художники своего дела. Как никто, умеют они маневрировать силой тока при сварке. Знатоки узнают их “почерк” по красивому экономному шву, по виртуозной обработке труб на поворотах и сгибах.

И редко кому удается работать быстрее, чем работают два этих друга. Они вели за собой остальных.

Евг. Кригер. «Первая в стране». «Известия». 16 августа 1947 г.

Лучшие сварщики 1-го района В.Г. Абрамов и Н.А. Байдин

Сварщик Попов

Когда после окончания в Актюбинске курсов сварщиков Иван Попов попал на стройку нефтепровода Каспий – Орск, ни он и никто из его друзей не думал, что именно здесь, в уральской степи, молодой сварщик получит настоящее трудовое крещение. Но это крещение – первый кольцевой шов и определил дальнейшую судьбу Попова.

Работа на монтаже Орского крупного завода, работа в Гурьеве были подготовкой к благородному трудовому подвигу, который совершил этот самоотверженный труженик на строительстве газопровода Саратов – Москва.

О гурьевских страницах биографии знатного сварщика стоит сказать несколько слов. Здесь не только Попов, но и все, кто строил завод, впервые столкнулись с оборудованием подобного типа. Это были экспериментальные установки, последнее слово современной техники. Монтировать их нужно было исключительно тщательно, прочно. Особо высокие требования предъявлялись к сварщикам.

Аппараты рассчитаны на рабочее давление свыше 100 атмосфер. Понятно поэтому, как прочен и чист должен быть шов, соединяющий бесчисленные трубы и трубочки, коллекторы. И Попов добился исключительной плотности шва.

Искусное управление током, знание сварочного агрегата, подчас придирчивая требовательность к центровщикам, виртуозное владение электродом – все это в сочетании с упорством, настойчивостью и трудолюбием сразу же выдвинуло Попова в число лучших сварщиков гурьевской стройки.

Здесь работали сто мастеров прочного шва, многие из них имели за плечами многолетний опыт, но шов Попова можно было узнать сразу по его особо красивому, даже изящному рисунку. Но Попов варил не только прочно, не только красиво, но, что самое важное во время войны, – быстро. Он смело опрокидывал старые, неприемлемые в наше время нормы, создавал свои, стахановские.

За самоотверженный труд в Гурьеве правительство наградило Ивана Семеновича Попова орденом Трудового Красного Знамени.

...В один из июльских дней 1945 г. на будущей трассе газопровода Саратов – Москва, в районе села Пичаево, впервые вспыхнула и загорелась голубым пламенем вольтова дуга. Зажег ее сварщик Попов. С этого момента голубой огонек неуклонно двигался в сторону Москвы.

В дни штурма поймы Цны Попов возглавил славную четверку сварщиков в составе Гусева, Ганичева, Давлеканова, Макухи.

Форсирование поймы – ярчайшая страница в истории строительства газопровода. Здесь приходилось работать в невероятно тяжелых условиях, лежа в воде или болотной жиже. Требовалось сверхчеловеческое напряжение сил. И Попов, всегда немногословный, уравновешенный, еще более внутренне собрался, подтянулся. Охваченный трудовым азартом, он, казалось, забывал обо всем на свете и варил, варил, не зная устали. Из состояния равновесия его могла вывести только задержка в работе. Тут он становился злым, несговорчивым.

На все объяснения прорабов, десятников, пытавшихся оправдать задержку, он упрямо твердил:

- Меня это не касается. Я приехал сюда варить, а не сидеть и ждать. Понимаете?

И строители, от которых зависел фронт работы сварщиков, побаивались Попова. Известие о том, что на участке будет варить Попов, заставляло руководителей особенно тщательно готовиться к этому, подхлестывало их.

Попов был в 4-м районе тем «запевалой», за которым шли все сварщики. Константин Гусев, сам опытнейший мастер, знаток своего дела, и тот говорил:

- За Иваном Поповым угнаться тяжело, рука у него железная, артист.

И величайшей радостью для Гусева были дни, когда ему удавалось догнать Попова по количеству швов или хотя бы на один шов опередить.

Второй раз Попов пришел на пойму летом прошлого года. Стояла жара, болота подсохли. Как воин, оглядывающий поле недавней битвы, смотрел он вокруг, по ему одному известным признакам узнавал особо памятные места.

Вторую «нитку» Попов сварил рекордно быстро. Это был своеобразный заключительный аккорд героической трудовой симфонии.

Мы встречали Попова на всех лесах четвертой станции, в цехах, у межцеховых коммуникаций. Он сварил все наиболее ответственные монтажные узлы, надежно и навечно связал их.

Мы встречали его на магистрали во время продувки, видели сваривающим переход на реке Пичаевка, в Константиновских лугах.

Сейчас Иван Семенович по-прежнему в Моршанске, выполняет заказы эксплуатации, непосредственно участвует в большой работе коллектива, обеспечивающего Москву дешевым и удобнейшим топливом.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1947 г. электросварщик Иван Семенович Попов награжден орденом Ленина.

«Боевая стройка», 30 августа 1947 г.

В.Р. Тонконогов

Один из лучших специалистов на строительстве газопровода – Василий Руфович Тонконогов. Он работает сварщиком с 1930 года. За строительство нефтепроводов Сахалин – Комсомольск и Астрахань – Саратов награжден орденами Трудового Красного Знамени и Красной Звезды.

На нашей трассе он сварил 117 км трубопровода. При норме 5,5 стыков за смену сваривает 16-17 стыков при безупречном качестве.

В. Захарчук. “Боевая стройка”, 31 июля 1947 г.

За участие в строительстве газопровода Саратов – Москва В.Р. Тонконогов удостоен ордена Трудового Красного Знамени.

Сварщик И. Воробьев

Кто в Саратове и Кирсанове не знает электросварщика Ивана Ивановича Воробьева? Наш Иваныч – любовно и уважительно называют его строители и монтажники. Уважение это понятно и заслужено. Нет такого объекта в молодой газовой промышленности Саратовской области, в сооружении которого не принял бы участия Воробьев.

Начав с малого газопровода Елшанка – Саратов, Иван Иванович с первых дней строительства принял участие в сооружении большого московского газопровода. Одним из первых пришел он на нулевой пикет и двинулся на запад в сторону Москвы.

Соревнуясь с лучшими сварщиками головного района – Тонконоговым, Скиданом, Байдиным, Воробьев одним из первых дошел до 250 пикета. Его стахановский «почерк» видели на всех переходах трех головных районов. Это Воробьев лучше и быстрее всех исправлял дефекты после гидравлических испытаний и продувки газом, вваривал вантузы и задвижки, возглавлял аварийную бригаду.

Нынче у Ивана Ивановича двойной праздник. За стахановскую работу на газопроводе правительство наградило его орденом Трудового Красного Знамени. Одновременно исполнилось двадцать лет производственной деятельности сварщика. За два десятка лет Воробьев объездил множество городов и сел страны, строил почти все трубопроводы Союза: нефтяные, керосиновые, водные, санитарно-технические, газовые. Его контрольный номер знают в Донбассе и на Сахалине, в Чкалове и Москве, Грозном и Астрахани.

Большой производственный опыт и подлинная страсть в труде помогли Воробьеву стать знатным человеком на газовой магистрали. С особым блеском проявилось его мастерство на монтаже третьей компрессорной станции. Скупой на слова, но щедрый на дела, Иван Иванович не раз выступал инициатором социалистического соревнования на площадке. Как правило, он не брал многословных обязательств, но все знали, если Воробьев сказал «сделаем», задание будет выполнено досрочно. Его короткое «сделаем» хорошо знали строители и монтажники сепараторного цеха в предпусковой период. Здесь в наиболее напряженные дни, на тяжелой, утомительной работе, наверху под крышей, буквально балансируя в воздухе, Иван Иванович перевыполнял задание вдвое.

Отличился Воробьев и на монтаже компрессорного цеха. На перекрытиях, коммуникациях и агрегатах работа шла круглые сутки. Сварщики, слесари не покидали цех по несколько смен подряд.

Каждый считал делом чести первым закончить дневное задание и получить дополнительное. Иван Иванович, как всегда, шел впереди. Где бы он ни работал, 200 процентов – его ежедневная выработка.

Качество и быстроту работы Воробьева узнали еще раз во время реконструкции Кирсановской компрессорной станции. Фактически он вместе с другим сварщиком, Иваном Зеленко, провел большую и сложную работу по устранению вибрации газопроводов.

Вместе с Зеленко Воробьев заварил десятки колен, скрепил прочным швом сотни стыков. Там, где варили эти два прославленных стахановца, стыки не подведут, не сдадут.

Награждение орденом Трудового Красного Знамени Иван Иванович Воробьев воспринял как большое событие в его производственной жизни. Он готов к новым трудовым подвигам во имя процветания советской Отчизны.

«Боевая стройка», 28 августа 1947 г.

Новые технологии сварки

Б. Е. Патон*

Сейчас уже трудно представить себе, что до Великой Отечественной войны Советский Союз практически не имел трубопроводов для дальнего транспорта газа.

Известны были лишь нефтепроводы: Баку – Батуми, Грозный – Туапсе, Гурьев – Орск, Армавир – Трудовая, Гурьев – Косчагыл, Ишимбаево – Уфа и другие магистрали общей протяженностью 4258 километров. Действующих газопроводов местного значения было всего лишь 325 километров.

В годы Второй мировой войны было осуществлено строительство бензопровода по дну Ладожского озера в осажденный Ленинград, керосинопроводов Оха – Комсомольск, Астрахань – Саратов и самых первых газопроводов Поволжья Бугуруслан – Куйбышев, Елшанка – Саратов и Курдюм – Князевка.

В этих героических стройках принимал участие один из крупнейших специалистов в области механизации и автоматизации сварочного производства в трубопроводном строительстве Александр Семенович Фалькевич.

Всего во время войны было построено более 1500 км трубопроводов. Из них 295 км – газопроводов.

В это же время в Соединенных Штатах Америки общая протяженность подобных газопроводов уже измерялась десятками тысяч миль.

На этом фоне хорошо видно и понятно то эпохальное значение, которое приобрело строительство газопровода Саратов – Москва, предпринятое в условиях военного времени и послевоенной разрухи. Ведь в ту пору в стране не было ни труб, ни достаточного опыта сооружения газовых трасс протяженностью в сотни километров. Но зато в избытке был огромный энтузиазм. И дело пошло довольно успешно. Трубы в основном поставлялись по ленд-лизу американские, а небольшое количество бесшовных труб (правда, не очень высокого качества и с плохой свариваемостью) было закуплено в Чехословакии.

Как бы то ни было, но когда в 1946 г. саратовский газ пришел в Москву, это стало выдающейся трудовой победой.

В ходе сооружения газопровода Саратов – Москва стало очевидным, что для повышения надежности трассы и ускорения строительства необходимо разработать новые прогрессивные технологии сборки, сварки, контроля качества соединений и рациональные методы организации таких работ. Учитывая достижения Института электросварки Академии наук Украины по созданию механизированных способов скоростной сварки, хорошо зарекомендовавших себя в производстве лучшего танка Великой Отечественной войны – Т-34, институту была поручена проработка проектно-технической документации, связанной с организацией сборочно-сварочных работ.

В целях использования на стыках трубопровода автоматической сварки под флюсом, обеспечивающей высокое качество и более высокую производительность сварочных работ, в институте были разработаны три варианта.

Первый из них предусматривал сварку отдельных секций из трех-четырех труб, которые собирались на роликоопорах над траншеей. Сварочный автомат и вращатель располагались на небольшой платформе, которая, по мере заварки кольцевых стыков, перемещалась по рельсовому пути от одного стыка к другому.

 Второй отличался от первого тем, что сварочный автомат и вращатель перемещались непосредственно по собранной секции труб.

Третий предусматривал базовую сборку и сварку секций труб. Базовый участок оснащался сварочным автоматом, вращателем, роликоопорами и другим оборудованием. Сваренные в стационарных условиях секции труб после предусмотренного контроля должны были транспортироваться на трассу. По мере наращивания трубопровода базовый участок сборочно-сварочных работ должен был перебазироваться на новое место.

Разработанные варианты сборочно-сварочных работ не успели использовать в полном объеме на строительстве газопровода Саратов – Москва. Однако в строительстве следующего магистрального газопровода Дашава – Киев – Брянск – Москва институт принимал непосредственное участие.

Здесь впервые в мировой практике в широких масштабах была применена сварка под слоем флюса на полустационарных базах плетей из двух-трех труб, которые потом свариваются на монтаже. Такая технология и до настоящего времени является основной при сооружении ответственных трубопроводов. Постепенно к ней пришли и зарубежные фирмы.

__________________

*  Борис Евгеньевич Патон (1918-2020). Слово Олега Максимовича Иванцова о выдающемся специалисте в области сварки можно прочесть здесь – новость от 21.08.2020

Как строили газопровод Саратов–Москва

А.М. Крайзельман*

Государственный Комитет Обороны 3 сентября 1944 г. принял решение о строительстве газопровода Саратов – Москва. Эта гигантская стройка, начавшаяся в годы войны, заняла одно из первых мест среди крупных строек послевоенной пятилетки.

Изыскание трассы газопровода и площадок для компрессорных станций велось в течение зимы 1944-45 гг. За этот короткий срок строители усиленно готовились к развертыванию работ: на железнодорожные станции отгружались трубы, битум, лес и другие строительные материалы. Было организовано семь районов строительства, готовилось жилье для рабочих и инженерно-технического персонала, а также производились другие необходимые подготовительные работы. Весной 1945 г. строительные и сварочно-монтажные работы, а также сооружение КС началось по всей трассе. И уже в начале 1947 г. правительственная комиссия (в те годы такие крупные объекты принимались специальной комиссией специалистов, назначаемой правительством) приняла все сооружения газопровода в постоянную эксплуатацию с оценкой «отлично» и «хорошо» по всем основным видам работ.

Строительству газопровода помогала вся страна: на фабриках и заводах было изготовлено некоторое сложное оборудование для компрессорных станций и автоматические измерительные приборы.

Несмотря на тяжелые условия военного и послевоенного времени, строительству был выделен большой (по оценкам того времени) парк механизмов – строительных и землеройных машин, сварочных агрегатов, тракторов, кранов и автомашин. Рабочие и колхозники Саратовской, Пензенской, Тамбовской и Московской областей, прилегающих к трассе, оказали строителям огромную помощь. Отдельные институты Академии наук и научно-исследовательские институты нефтяной промышленности помогли своими рекомендациями и предложениями в разрешении сложнейших технических проблем, возникших на стройке.

 Успешному выполнению грандиозного объема работ содействовали как применение рациональных методов организации строительства, так и широко внедренные технические усовершенствования. Стройка была укомплектована замечательными мастерами всех специальностей, особенно сварщиками, высококвалифицированными инженерами и техниками, хорошо знающими свое дело. Это позволило разрешить целый ряд сложных технических и организационных задач, связанных с прокладкой магистральных трубопроводов, и коренным образом изменить методы организации труда, существовавшие ранее.

Таким образом, строительство газопровода Саратов – Москва стало серьезной школой для организации работ на линейном строительстве.

Здесь впервые были разработаны и осуществлены: поточно-скоростной метод работ; автоматическая газопрессовая сварка; методы механизированной укладки газопровода; надежные изоляционные покрытия труб; в широких масштабах малая механизация, которая позволила значительно поднять производительность труда; методы продувки и испытания газопроводов газом.

 Сущность поточно-скоростного метода работы заключается в том, что специализированные передвижные колонны по отдельным видам работ (земляные, сварочные, изоляционные и др.) комплексно сдают ежедневно готовые участки по суточному графику. Благодаря внедрению этого метода весь газопровод Саратов – Москва был сварен и уложен за 225 рабочих дней. Среднесуточный темп сдачи готового трубопровода составил 3,8 км.

Опыт строителей газопровода Саратов – Москва был впоследствии широко использован на всех магистральных трубопроводах.

Освоение тонкостенных труб и новых строительных материалов – еще одно крупное достижение коллектива строителей. Тонкостенные трубы на строительстве дальних трубопроводов ранее не применялись. Именно на сооружении магистрали Саратов - Москва вместо труб с толщиной стенки 10-12 мм успешно освоили трубы со стенками в 6,35 мм, что принесло значительную экономию металла (до 24 тыс. т).

 По инициативе строителей были разработаны новые технические условия на изготовление тонкостенных труб с продольным сварным швом.

Применение на строительстве газопровода Саратов – Москва газопрессовой сварки положило начало крупным достижениям советской трубопроводной техники по автоматической сварке труб.

Средства малой механизации были разработаны, спроектированы и изготовлены в мастерских строительства, что способствовало ускорению хода работ. Значительная часть их – экспандеры, центраторы, машинки для обрезки фасок, полотенца – применяются до настоящего времени.

 Таким образом, газопровод Саратов – Москва стал своеобразной лабораторией, где был подготовлен и осуществлен ряд технических усовершенствований, которые легли в основу развития индустриализации и механизации строительства магистральных трубопроводов в нашей стране.

В дальнейшем, когда стали строить магистральные газопроводы, которые надо было вводить в действие в короткие сроки, а газопровод Саратов – Москва практически строился вручную, появилась необходимость в прогрессивной технической базе, в отечественной трубопроводной технике. С участием автора этих строк было подготовлено и в 1948 г. принято Постановление Правительства «О механизации строительства магистральных трубопроводов». В короткий срок были тогда разработаны конструкции и организовано изготовление машин. Так родилась самостоятельная отрасль машиностроения, производящая специальные машины для сооружения трубопроводов.

 Спустя 30 лет строительство магистральных газопроводов превратилось в самую высокомеханизированную отрасль строительства. Были построены высокими темпами и высокого качества газовые магистрали самого большого в мире диаметра, наибольшей протяженности и производительности.

К числу коренных усовершенствований, осуществленных на газопроводе Саратов – Москва, следует отнести его испытание. Начав с гидравлического, являющегося тогда единственным методом испытания трубопроводов, строители, пройдя через значительные трудности, связанные с этим видом проверки, начали искать новые пути и методы. В результате было принято новое решение: заменить гидравлическое испытание – пневматическим.

Существуют различные высказывания по вопросу продувки и испытания газопровода Саратов – Москва. И очевидно, мне, как непосредственному участнику этих событий, следует специально о них рассказать.

Продувка началась в октябре 1945 г. За первый месяц было продуто 200 км, затем из-за незавершенности работ была временно приостановлена и продолжена в январе 1946 г. Она велась последовательно от Елшанского месторождения к Москве, участками по 15-20 км, до прекращения выхода влажного, но чистого газа. С наступлением зимы на продутом головном участке начали образовываться ледяные пробки. Их поиск велся по перепадам давления методом «деления». Первая «ледяная» пробка была обнаружена на 142-м км, вторая – на 193-м км. На их поиск и ликвидацию ушло время до середины февраля 1946 г.

 Практически все специалисты-газовики и ученые отрицали возможность образования и выпадения гидратов из газа Елшанского месторождения. Считали, что причинами закупорки газопровода является замерзшая вода в микрорельефе или ил, закачанный вместе с водой. Они сужали сечение трубопровода, вызывали редуцирование и охлаждение газа и, при его высокой влажности, приводили к образованию рыхлого снега и льда.

Был сделан вывод – надо бороться со льдом. Начали подогревать кострами отдельные участки газопровода, вывезли на трассу передвижные паровые котлы, через шланги подавали пар во внутреннюю полость трубопровода и т. п. Стройка превратилась в поле битвы. Со льдом боролись все участники строительства, шел уже март, но результатов не было.

 В это время опять начались большие перепады на головном участке. При очередной продувке был обнаружен очень белый «снег» и куски «льда». Они быстро разлагались на воздухе, издавая слабый шипяще-шуршащий звук, а некоторые при зажигании горели. Лед по удельному весу был легче обычного. Дальнейшее изучение позволило установить, что в газопроводе образуются гидраты при давлении свыше 25 атм (2,5 МПа) и температуре газа от 3 до 4°С. Так были потеряны три месяца. Вместо борьбы со льдом следовало бороться с гидратами. А в Москве ждали газ, в высоких кабинетах и директивных органах руководители строительства подвергались, мягко выражаясь, острой критике.

Вернувшись после очередной командировки в Управление строительства, я доложил о состоянии с продувкой на очередном совещании начальнику строительства. После совещания он меня спрашивает, что будем делать.

Я отвечаю: «Надо доставать спирт, чтобы растворять и разлагать гидраты, и много спирта, на весь газопровод».

  Этот вывод я сделал, побывав на многих продувках и выслушав заключения многих ученых и специалистов.

На этом мы закончили разговор.

Через некоторое время начальник строительства мне позвонил: «Завтра едем к Микояну, готовься».

И действительно, на следующий день мы поехали в Кремль, Микоян нас уже ждал, ибо нас сразу к нему пропустили. В.А. Пачкин рассказал о положении на стройке, о том, что газопровод построен, но во время его продувки мы столкнулись с новым явлением – образованием гидратов. Необходима помощь строителям для предотвращения образований в трубе, и для этого требуется спирт.

Микоян спросил, сколько нужно спирта. Пачкин ответил: «Эшелон». Микоян даже вскочил со стула, начал горячо объяснять о трудностях в экономике, об огромном дефиците спирта (о метаноле тогда никто не знал), что в основном выпускают только пищевой спирт, что мы сумасшедшие, если обращаемся с такой просьбой.

Последовали длительные объяснения, споры, доказательства, я приводил различные примеры из трудной практики продувок. И вдруг Микоян заявил, что если у нас появится спирт, его разворуют, ибо на рынке цена спирта очень высока. Мы заверили, что каждая цистерна будет охраняться автоматчиками, установим строжайший контроль транспортировки спирта на трассу и заливки его в газопровод. Крайне необходимый нам спирт мы все же получили.

В июне 1946 г., через 13 месяцев после начала строительства, газ был подведен к Москве. Но из пережитого были сделаны серьезные выводы.

После пуска газопровода Саратов – Москва, в 1948 г., был построен газопровод Дашава – Киев, руководство испытанием было поручено мне. Испытание прошло без осложнений, испытывали газом. Воду в газопровод больше не заливали.

Следует отметить, что после газопровода Саратов – Москва в течение 20 лет все газопроводы испытывались только газом. И только после разработки специальных поршней для освобождения внутренней полости трубы от воды, создания специальной технологии было возобновлено применение гидравлического метода при испытании газопровода Бухара—Урал на конечном участке от Челябинска до Свердловска.

Переход на пневматическое испытание позволил производить засыпку газопровода на полный профиль, не оставляя открытыми стыки. Кроме того, такая засыпка предотвращала опасность замерзания воды и влажного газа, поступающего в трубопровод в начальный период эксплуатации непосредственно из скважин и без необходимой подготовки.

На опыте строительства газопровода Саратов – Москва были изучены в широких масштабах явления образования гидратов в трубопроводе, были найдены и осуществлены надежные методы борьбы с этим грозным явлением, позволившие безаварийно ввести газопровод в эксплуатацию на полную мощность.

Прошло полвека. И я с особой благодарностью хочу вспомнить всех тех, с кем меня свела судьба на этой саратовской магистрали. Коллектив строителей и монтажников возглавлял начальник строительства газопровода генерал-майор В.А. Пачкин. Он был подлинным центром, объединяющим и строителей, и эксплуатационников в дружной совместной работе по скорейшей подаче газа Москве. Его роль на этой стройке неоценима. После окончания строительства газопровода В.А. Пачкина назначают первым начальником Главного управления по строительству магистральных газонефтепроводов в нашей стране. Под его руководством были созданы тресты по строительству стальных магистралей в Москве, Саратове, Щекино, Киеве, Ленинграде, Уфе, Челябинске, Омске и др., построены газопроводы Дашава – Киев, Кохтла-Ярве – Ленинград, Кохтла-Ярве – Таллин и другие, которые надежно работают и по сей день.

Обладая большими организаторскими способностями, В.А. Пачкин прекрасно разбирался в людях, многих из которых вывел в руководители крупных строительных организаций. Ему были присущи высокие человеческие качества. Будучи человеком принципиальным, высоко требовательным к себе и другим, он никогда не давал своих подчиненных в обиду, беря ответственность на себя и зачастую рискуя своим высоким личным авторитетом во имя справедливости. Все, кому посчастливилось работать с первым организатором нашей отрасли, помнят его человеком, глубоко преданным порученному ему делу.

Инженерную службу строительства возглавлял А.И. Платонов, крупный инженер, построивший новое здание Библиотеки им. Ленина в Москве. Его, как строителя, отличали глубокие знания техники и технологии сварочно-монтажных и специальных работ, которые помогали оперативно решать вопросы специализированных субподрядных организаций. Вместе со своими заместителями М.С. Сватиковым, Г. Л. Овручским, начальником технического отдела Б.В. Гилль, начальником отдела технического контроля строительства В.М. Перлиным были отработаны и внедрены поточно-скоростной метод строительства и система управления качеством работ.

 Организацией и внедрением этих методов занимались начальники и главные инженеры строительных районов С.Г. Погребняк, Я.Е. Позняк, Н.И. Разумный, М.А. Есин, М.Ф. Коротков, С.В. Щенков, Я.М. Бовшовер, В.Г. Трачевский, 3.И. Шифрис, начальники производственно-технических отделов строительных районов В.И. Ситов, М.Н. Молунов, А.В. Цветков и др.

Большой вклад в организацию сварочно-монтажных работ внесли руководители монтажных организаций А.С. Щеканенко, П.М. Борисов, И.Е. Сусман, М.М. Годик, А.Э. Гонитель, М.А. Пищик, И.А. Саксаганский, А.Б. Фукс, Н.И. Шибаев, В.Я. Слодкевич, В.А. Астахов. По окончании строительства газопровода П.М. Борисову было поручено организовать сварочно-монтажный трест, он и был назначен первым управляющим этим трестом.

Большую помощь в строительстве подводных переходов через реки оказали работники управления подводно-технических работ П.Ф. Крысин, В.К. Мамонтов, Н.В. Пермяков. Организовали строительство линии связи вдоль газопровода работники конторы связи строительства А.Н. Кротко, В.Ф. Друцкий, М.И. Кузнецов.

Большую творческую работу провела служба главного механика – главный механик строительства Л.В. Чудиновский, начальник центральной базы механизации А.С. Херсонский, инженеры А.В. Корщиков, А.М. Лучшев, Д.Т. Ходкевич и др.

Внимательно следили за санитарно-эпидемиологической обстановкой и здоровьем строителей работники санитарного отдела управления строительства врачи М.О. Розенберг, В.А. Еремина, А.Л. Камышникова и др.

На стройке трудились высококвалифицированные сварщики, настоящие мастера своего дела: В.Р. Тонконогов, И.С. Попов, В.М. Ганус, П.И. Сидоренко, К.А. Гусев, И.И. Воробьев, 3.М. Иоффе и другие. Знаменитые экскаваторщики М.М. Долгополов и С.С. Караколев, которому за строительство газопровода Бухара – Урал присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Многие работники, пройдя «академию» строительства газопровода Саратов – Москва, были выдвинуты на ответственные должности: начальник участка В.С. Юшин – управляющим трестом, затем начальником главка; начальник участка А.В. Юрлов – главным инженером, затем управляющим трестом; старший прораб Л.В. Гоголашвили – начальником строительного объединения; инженер А.В. Корщиков – главным инженером треста; начальник производственно-технического отдела строительного района В.И. Ситов – управляющим трестом, зам. начальника главка; старший прораб П.М. Берсович – зам. начальника главка и многие другие.

 Большую роль в успешном строительстве газопровода сыграло творческое содружество и совместная слаженная работа на трассе с коллективом эксплуатационников, который возглавлял энтузиаст развития газовой промышленности, первый начальник Управления эксплуатации газопровода Ю.И. Боксерман. Большой вклад внесли инженеры К.М. Сульженко, Р.С. Палта, С.А. Джобадзе, М.Д. Джафаров, П.Л. Кузнецов, О.А. Бутаев, В.А. Кеменев, Ф.В. Карамушко, В.С. Меншутин, Р.П. Полянский, И.Т. Пушков, М.Я. Розин, Д.А. Сидоров, доктор технических наук П.А. Теснер, А.П. Ефимова, П.М. Зыбина, Н.И. Бондаренко и другие.

Сооружение газопровода из Саратова в столицу, первой в стране дальней газовой магистрали с компрессорными станциями, стало началом создания новой отрасли промышленности в Советском Союзе – газовой индустрии.

Следует подчеркнуть, что надежное обеспечение газом Москвы и Московской области в последующие годы стало основной заботой строителей и эксплуатационников газовой промышленности. Из различных регионов страны до столицы протянуты 15 газопроводов общей протяженностью 26 тыс. км, два нефтепровода, четыре нефтепродуктопровода, а также три кольцевых нефтепродуктопровода для перекачки авиационного топлива во все аэропорты столицы, бензина и дизтоплива на основные нефтебазы.

Это сегодня.

Но первый природный газ в Москву пришел из Саратова.

_____________________

*  Александр Моисеевич Крайзельман (1917-2005).

Сегодня мы можем послушать запись рассказа Александра Моисеевича (2003 год)
о времени и о себе

О жизни, семье и работе читайте в книге «Крайзельман Александр Моисеевич.
100 лет со дня рождения»

Изоляция трубопровода

На трубу газопровода нанесено 5 млн. кВ. м битумной изоляции.

Следом за сварщиками шли по трассе изолировщики, закрывавшие трубы газопровода изоляцией против коррозии. Эта операция трудная. Неумелые руки многое здесь могут напортить, а когда газ пошел, то поздно вытаскивать из-под земли и латать прохудившуюся трубу. И примечательно, что именно девушки превосходно овладели этой профессией.

Строители до сих пор помнят свирепую зиму, когда женская бригада Тоси Токмаковой в буранах продолжала работу. Своим телом девушки загораживали от ледяного ветра котлы с битумом и порой снимали с себя полушубки и ватники, чтобы прикрыть от пурги хрупкие детали машин. Передовая бригада Сергея Кособреева с Анной Зазулиной и Антониной Мешалкиной первой отозвалась на призыв молодежи работать круглосуточно, и тогда ночь озарилась кострами, факелами, автомобильными фарами: дорога огня от Саратова до Москвы!

Пусть вспомнит об этом москвич, который теперь спокойно открывает краник и зажигает огонь у себя на квартире.

Евг. Кригер. «Первая в стране». «Известия». 16 августа 1947 г.

Трубы под водой

Экспедицией подводных работ особого назначения – ЭПРОН (начальник П.Ф. Крылов) уложено по дну рек и озер свыше 10 километров труб.

Строители продолжали укладывать трубы. Реки преграждали им путь, и тогда водолазы – эпроновцы – спускались работать под воду.

Пойма одной реки Цны протянулась на 22 километра – тихие озера, предательские омуты, трясина, великая топь.

Траншеи вели по дну.

Чего стоил переход через Оку шириной в 400 метров с пойменной частью в 300 метров, с озером Старик, примыкающим как раз в том месте к берегу Оки.

А левый берег попался трудный, скалистый. Строители продолбили его сотней серийных взрывов, а затем опустились на дно – рвать подводные скалы, вручную откатывать камни, тащить со дна занесенные илом бревна и пни. Сотни метров прошли здесь строители под водой.

 И сколько малых рек еще?

Медведица, Колышлея, Вожа, Истья, Проня, Мечь, Северка – разве сочтешь
всю эту неугомонную вольницу русских речек?

Какую-нибудь Чертановку и на карте не сыщешь, а весной она разольется на 180 метров, – пойди, подступись!

В февральской стуже строители форсировали реку Северку. Большая скала была там, на дне, и водолазы Бурмистров и Бабченко по двадцать раз за день погружались в ледяную воду, закладывали заряды. Потом могучий взрыв подбрасывал к небу взбешенную воду с камнями и глыбами льда. И траншея медленно углублялась в самое дно. На реках магистраль должна быть уложена особенно тщательно, чтобы провесы не создали в трубах опасного напряжения, угрожающего разрывом.

 И здесь эпроновцы шли рука об руку с электросварщиками. Строители помнят неутомимого водолаза Грудкова, еще на Лене поднимавшего затонувшие грузы, работавшего в море Лаптевых, строившего канал Москва – Волга. За десятилетнюю свою практику он провел под водой в общей сложности три тысячи часов. На реках между Саратовом и Москвой трудились такие подводные вездеходы, как боцманы Морозов и Собакин, водолазный старшина Лиман, командиры – эпроновцы Пермяков и Пудан.

И вот если сложить ширину всех водоемов на трассе, то окажется, что строители газопровода прошли с трубами по дну рек и озер свыше десяти километров.

На протяжении десяти километров шли и работали под водой люди строительства!

Евг. Кригер. «Первая в стране». «Известия». 16 августа 1947 г.

5 января 1945 г. Саратовский газ из скважины № 35 устремился в магистраль – началась продувка трубопровода газом.

Строительство линии связи

15 февраля 1947 г. Правительственная комиссия приняла в эксплуатацию линию связи.

Впервые в строительстве дальних трубопроводов в Советском Союзе на газопроводе Саратов – Москва сооружена линия связи, по оснащению не уступающая любой союзной магистрали.

На линии за сравнительно короткий срок, в трудных зимних условиях, в бездорожье подвешено 1650 километров медной цепи, обеспечивающей четкую, надежную связь с любым пунктом трассы. До сих пор медной цепи не было ни на одном трубопроводе страны.

Связист М.Л. Левантин

Первые столбы линии связи начали устанавливать между Елшанкой и 1-й компрессорной станцией.

Первая телеграмма по телеграфу газопровода была передана в феврале 1945 г. За период строительства им принято и передано около десяти миллионов знаков, проведено много переговоров по прямому проводу.

В июне 1945 г. между Кологривовкой и Саратовом состоялся первый телефонный разговор по проводам, подвешенным связистами газопровода.

Ежедневно на строительстве и эксплуатации связи работало 300 рабочих и инженеров.

Строительные работы на газопроводе Саратов – Москва обслуживали тринадцать временных телефонных станций, смонтированных связистами на площадках компрессорных станций и в управлениях районов. К ним были подведены специальные линии для связи с междугородними сетями Министерства путей сообщения и Министерства связи.

Связь на газопроводе

М.И. Кузнецов

«Впервые в Советском Союзе на газопроводе Саратов – Москва сооружена линия связи, по оснащенности не уступающая любой союзной магистрали связи».

Такую оценку связи, построенной вдоль газопровода, дал И.С. Равич, будучи в то время начальником Центрального управления линейно-кабельного хозяйства Министерства связи СССР.

Шла война. 12 декабря 1944 г. я прибыл в действующий офицерский резерв за получением направления в действующую армию. По установившемуся порядку в резерве в 11 часов утра – построение личного состава офицеров. Майор, командующий резервом, вызывает из строя группами по 5-6 человек офицеров и вручает направления в действующую армию.

Назвали мою фамилию. Я вышел из строя и взял направление. Но не на фронт, а в Управление кадров Министерства обороны СССР.

Прибыв туда, я получил пакет с пятью сургучными печатями и наказ: «Сегодня же явиться в распоряжение генерал-майора технических войск Пачкина В.А. по адресу, указанному на пакете». Адрес гласил: «г. Москва, Площадь Революции, дом 3/2, Управление строительства газопровода Саратов – Москва ГУАС НКВД СССР».

При встрече с В.А. Пачкиным я не удержался и спросил: «Почему я направлен в ваше распоряжение, а не на фронт?» Генерал ответил: «Есть постановление Государственного Комитета Обороны СССР об откомандировании из действующей армии специалистов на ряд строек Союза, в том числе и на строительство нашего газопровода».

Так я оказался на этой стройке в должности старшего инженера Конторы связи газопровода. Ее начальником был Анатолий Николаевич Крошко, который и поручил мне непосредственное руководство строительством постоянной воздушной линии связи вдоль газопровода.

Первой задачей было обеспечение, на период строительства газопровода, надежной временной связью. Для этого было смонтировано 13 временных телефонных станций на компрессорных площадках и в управлениях районов. К этим станциям были подведены специальные линии для связи с междугородными сетями Министерства путей сообщения СССР, Министерства связи СССР и установлено 300 телефонных аппаратов.

Строительство постоянной воздушной линии связи началось между Елшанкой и первой компрессорной станцией, а затем развернулось во всех семи районах газопровода. Всего было установлено 23 тыс. деревянных опор. Трудности с их установкой состояли в том, что погрузка и разгрузка столбов, их обработка, доставка к месту установки, рытье ям под опоры выполнялись вручную. Но и это не все. Мало было специалистов среди рабочих, что приводило, и довольно часто, к нарушению створа линии, а затем к его исправлению.

На линии были подвешены две цепи. Одна медная – для связи с компрессорными станциями и с Главгазтоппромом в Москве. Вторая цепь, стальная – для связи обходчиков и линейных мастеров с компрессорными станциями. Всего 3562 км проводов. Масса медных проводов – более 200 т, стальных – более 190 т. Для перевозки их потребовалось 25 железнодорожных вагонов. Раскатка и подвеска проводов велись только вручную.

При строительстве постоянной воздушной линии связи газопровода пришлось преодолеть 78 рек и ручьев, 14 железных дорог, 60 оврагов, 26 высоковольтных линий и более 100 телефонных и телеграфных линий других ведомств.

На узлах связи были смонтированы шесть телефонных и девять диспетчерских станций, три усилительно-трансляционные установки, зарядно-разрядные устройства, селеновые выпрямители, свыше 1500 аккумуляторов, проложено более 36 тысяч метров кабеля. В домах обходчиков и линейных мастеров, на скважинах и компрессорных станциях установили 140 селекторных аппаратов.

Надо отдать должное Министерству связи СССР, особенно И.С. Равичу, за практическую помощь специалистами в подвеске проводов и при монтаже оборудования. За сравнительно короткий срок в трудных зимних условиях, в бездорожье, при огромном энтузиазме рабочих и инженеров постоянная воздушная линия связи газопровода была создана.

30 июня 1945 г. состоялся первый прямой разговор между Саратовом и Коломной по собственной линии газопровода.

В период пробной эксплуатации линии провели послеосадочный ремонт магистрали, укрепили переходы, обеспечили защиту от ветра и льда. Надежно, на высоком техническом уровне, смонтировали узлы связи и селекторные пункты в домах обходчиков и линейных мастеров. Все это обеспечило к моменту приемки в эксплуатацию линии полное устранение недоделок по связи и безусловную готовность ее к нормальной эксплуатации.

Правительственная комиссия на основе произведенного технического освидетельствования, ознакомления с проектными материалами, протоколами электрических измерений цепей переменным и постоянным током по всей трассе газопровода и актами проверки по устранению дефектов сочла возможным 15 февраля 1946 г. принять линию связи газопровода Саратов – Москва в постоянную эксплуатацию. Качество строительных и монтажных работ в целом было признано хорошим. Введенная в эксплуатацию постоянная линия связи газопровода не только облегчила эксплуатацию газовой магистрали, но и явилась серьезным подспорьем в народном хозяйстве.

По договору с Главгазтоппромом, начальником которого был В.А. Матвеев, медная цепь линии была оборудована дополнительными установками – «ВЧ». Это позволило на существующих проводах иметь еще восемь каналов, то есть по цепи могли одновременно, без помех, связываться девять пар разговаривающих. Москва получила дополнительную связь с Саратовом.

Я часто вспоминаю те годы. Энтузиазм рабочих и инженеров, отдача всех своих знаний и сил делу, не считаясь со временем, позволили в кратчайший срок завершить это строительство. Недаром стройка называлась – боевой. Да и газета, выходившая на этой стройке, называлась «Боевая стройка».

За свой труд на строительстве газопровода я был награжден орденом «Знак Почета», и этой наградой, как и наградами Великой Отечественной войны, я очень горжусь.

Участие в строительстве газовой магистрали определило и мою дальнейшую профессиональную судьбу. Я остался верен газовой промышленности и сооружению трубопроводов. Стал «Почетным работником Мингазпрома», «Заслуженным работником Миннефтегазстроя», «Заслуженным работником связи РСФСР», награжден еще одним орденом «Знак Почета».

 В 1992 г. вышел на пенсию. Прошло полвека. Но те годы навсегда останутся в моей памяти отдельной строкой биографии».

Механизаторы

М.М. Черемисинов

Для каждого участника той великой стройки – строительства газопровода Саратов – Москва – незабываемы дни: окончания Великой Отечественной войны; начала создания одной из крупнейших отраслей народного хозяйства – строительства объектов нефтяной и газовой промышленности; начала трудового пути людей, отдавших в последующие годы всю свою энергию, знания развитию отрасли; непосредственного участия в этой великой стройке.

Так сложилась и моя жизнь: начав свой трудовой путь в отрасли с 1945 г., завершив его выходом на пенсию в 1985 г., я проработал непрерывно 40 лет, занимаясь очень нужным для страны делом в одном, любимом мною коллективе.

Газопровод Саратов – Москва – гигантская стройка, начатая в годы войны, заняла одно из первых мест среди крупнейших строек в послевоенной пятилетке. Мне выпало счастье быть непосредственным участником этой стройки, с нее началась моя трудовая деятельность в семье строителей нефтегазовых магистралей. Эта стройка решила мою судьбу, как и многих других моих товарищей, определив весь дальнейший жизненный путь.

В мае 1945 года, в соответствии с приказом замнаркома НКВД СССР Л.Б. Сафразьяна за № 41/12/4007 ремонтно-механическая база 6-го СУ ГУАС НКВД СССР из Смоленска была перебазирована в Москву в распоряжение ММСК 7-го Управления Газнефтестроя ГУАС НКВД СССР для участия в строительстве газопровода.

Эта реммехбаза (РМБ), а по существу ремонтный завод, с полным технологическим циклом и соответствующим ему оборудованием, выполняла 200-250 капитальных ремонтов автомашин и механизмов в год.

Организована РМБ была в 1941 г. в Саратове в системе ГУАС НКВД СССР по Саратовской области для обслуживания автопарка и строймеханизмов, используемых при сооружении, ремонте и эксплуатации боевых аэродромов. Осенью 1943 г. РМБ перебазировалась в Смоленск для обслуживания боевых аэродромов. По мере освобождения от фашистских захватчиков она продвигалась дальше – в Витебск, Оршу, Минск, Вильнюс, Ригу и другие города.

На РМБ я работал непрерывно с начала организации и до ее расформирования в 1946 г., по окончании строительства газопровода, в должности начальника производственно-технического отдела – технорука. В Москву РМБ была переправлена с полным комплектом технологического оборудования, личным составом и размещена в районе четвертого километра Курской железной дороги. И мы тут же приступили к работе.

На реммехбазу приказом начальника ММСК 7-го Управления А.В. Шубаева была возложена задача по ремонту автотранспорта, строймеханизмов, изготовлению средств механизации и деталей для сварочно-монтажных работ в 7-м районе строительства газопровода. Начальником РМБ был назначен А.Л. Виленский, техноруком – я.

За период с мая 1945 г. по ноябрь 1946 г. коллективом РМБ был выполнен большой объем работ по ремонту автомашин и стройтехники, изготовлению средств малой механизации, оснастки, деталей и инструмента.

Строителям газопровода оказывалась существенная помощь. Кроме основной работы в цехах мастерской, на трассу строительства направлялись выездные бригады слесарей и техперсонала.

Создание средств малой механизации, оснастки инвентаря осуществлялось в содружестве с организованной в 1944 г. при Главнефтестрое Московской экспериментальной мастерской (затем ЦМЭМВ, МЭМЗ) по ее чертежам и образцам. Изготавливались ключи для поворота труб, домкраты для правки концов труб, приспособления для центровки труб, электрододержатели, треноги в 1,5 м с лебедками, а также тележки для перевозки по трассе сварочных агрегатов; автоприцепы переоборудовались для перевозки длинномерных труб.

Вспоминается такой эпизод. При сварке магистрали в сплошную нитку потребовалось большое количество гнутых под разным углом труб-колен из трубы диаметром 325 мм с толщиной стенки 11-12 мм. Выполнение этого задания было поручено нашей РМБ.

Кто-то, сейчас не помню, предложил гнуть трубы способом нагрева. Этот способ оказался простым и эффективным. Заключался он в следующем. В г. Люблино была выбрана небольшая площадка, на ней на расстоянии 15 м друг от друга были установлены две треноги, а между ними разводился костер из дров.

Рядом заготавливались «плети», состоящие из одной трубы длиной в 6 м, в оба конца которой вставлялись по бревну длиной в 5 м. Эта плеть подвешивалась треногами над костром, труба нагревалась и по мере нагрева прогибалась. Необходимый угол изгиба проверялся соответствующим шаблоном, и готовое колено снималось. Качество колен полностью соответствовало техусловиям. Далее этот процесс повторялся со следующими «плетями». Готовые колена развозились плетевозами по трассе. Таким образом, в необходимые сроки коленами был обеспечен весь участок газопровода в 7-м районе.

В те годы энтузиазм рабочих реммехбазы был очень высок, личный состав в основном был в районе расположения базы, питание обеспечивалось собственной кухней, привезенной из Смоленска.

Необходимо отметить, что эта историческая по своему значению стройка газопровода являлась своеобразной лабораторией, где подготавливали и осуществляли в натуре технические решения, которые легли в основу механизации строительства газо- и нефтепроводов на все последующие годы. Были заложены основы для создания новой в нашей стране отрасли – машиностроения специальной строительной техники со своими научной и конструкторской базами. Из маломощных мастерских ЦВМ, РМБ, МЭМ и ЦМЭМ выросли крупные машиностроительные заводы в Москве, Ленинграде, Киеве, Львове и других городах.

Из небольшой группы конструкторов в московских экспериментальных мастерских в 1945 г. выросло всемирно известное Специальное конструкторское бюро «Газстроймашина» с филиалами, научным центром, опытным производством и полигонами.

Стройка была и прекрасной кузницей кадров. Здесь начали свой трудовой путь сотни будущих высококвалифицированных специалистов, посвятивших жизнь развитию нашей отрасли.

Не могу не отметить товарищей, ставших друзьями, впервые пожавших друг другу руки на этой стройке в 1945 г., всю жизнь проработавших вместе и друживших семьями:

Георгий Альбертович Арендт. В 1944-1946 гг. был главным инженером авторембазы, обслуживающей строительство газопровода Саратов – Москва, затем главным инженером МЭЛМВ, начальником СКБ «Газстроймашина», начальником Главнефтегазстроймеханизации, замминистра Миннефтегазстроя (трагически погиб в 1982 г.).

Георгий Вячеславович Жданович. В 1944-1946 гг. – главный инженер Московской экспериментальной мастерской Главнефтестроя, обслуживающей строительство газопровода, позднее главный инженер МЭМЗ, замначальника, затем начальник Главнефтегазстроймеханизации, начальник Управления механизации, ныне пенсионер (1996 год).

Владимир Владимирович Покровский. С 1945 г. – конструктор Московских экспериментальных мастерских, обслуживающих строительство газопровода Саратов – Москва, далее начальник КБ на МЭМЗ, организатор и бессменный главный конструктор СКБ «Газстроймашина», Герой Социалистического Труда (умер в 1976 г.).

Эта великая стройка, как хорошее зерно, упавшее в благодатную почву, дала мощные ростки, из которых выросла огромная отрасль – газовая.

Инженер Яровенко

Впервые с Игорем Артамоновичем Яровенко мы познакомились в Саратове. Это был год 1945-й – самый напряженный год на строительстве. Размах работ и сложность обстановки требовали от людей воли, напряжения, выдумки и инициативы.

Яровенко – новатор. Он, казалось, попал в родную стихию. Его волновало любое дело, он не мог спокойно пройти мимо любого события. Специалист по сварке, он вдруг занялся приспособлениями для монтажников.

Перед тем как начать сварку, трубу укладывают на лежку. Сотни лежек требуются монтажникам, чтобы предоставить сварщикам фронт работ. Лежки – это дрова, их часто растаскивали изолировщики для приготовления битума. И потом: почему именно так, а не проще, – думал Яровенко. Он занялся приспособлениями. Его предложение несложное, но весьма эффективное: одна лежка вместо четырех-пяти, простое приспособление вместо утомительного труда большой бригады, вооруженной обыкновенными ломиками.

Свое новое приспособление Яровенко сделал мимоходом, но те, кто им пользовался, были несказанно благодарны инженеру. Центровка по методу Яровенко, несомненно, найдет широкое применение. Не будут же монтажники работать по старинке, когда дело сооружения трубопроводов приняло такой размах в стране.

Центровка труб с помощью приспособления И.А. Яровенко

В 1945 г. составной частью газопровода Саратов – Москва было и бурение. Посланцы Баку и Ухты бурили на Елшанских месторождениях. Контора бурения подготовила для эксплуатации несколько скважин. Их надо было обвязать, установить превентеры. Срок был дан короткий. Кто может выполнить такую громадную, сложную работу в предельно сжатое время? Поручили Яровенко.

Игорь Артамонович, как всегда, подготовил все необходимое. Подготовив рабочее место, он приступил к делу. Варил день, варил ночь, одни и другие сутки, варил без перерыва, пока не выполнил задания. Заварив последний стык, Яровенко встал, выпрямившись во весь свой богатырский рост, осмотрелся и зашагал по степи к конторе доложить, что работа окончена.

В другой раз мы с Яровенко встретились в Кирсанове. Тогда третий район сильно отставал, он, собственно, был камнем преткновения на пути к пропуску газа. Для выполнения ряда срочных и трудоемких работ нужны были тракторы. Только они могли облегчить положение. Но машины прислали, не догадавшись выпустить воду из радиаторов. По дороге радиаторы заморозило, и, когда машины прибыли в район, от них просто-напросто отказались.

Наступившее было облегчение, вновь усугубилось.

Вновь пошли телеграммы в Москву: тракторы, тракторы. В это время с трассы прибыл Яровенко.

- А ну, покажите эти самые тракторы, - сказал он просто.

Осмотрев машины, Игорь Артамонович воскликнул:

- Так их же можно исправить... Я отремонтирую тракторы. Распорядитесь, чтобы на месте был кислород.

Стоял суровый ноябрь. Яровенко в демисезонном пальто и кепи, красный от морозного воздуха и напряжения, лазает под машинами, взбирается на холодный металл, приспосабливается то так, то этак и, наконец, найдя выход, приступает к делу. Через несколько часов тракторы вышли на работу.

В том же третьем районе на компрессорной станции тяжелое положение создалось с фермами. Сварщиков не было. Они все – на линии, там, где решалась судьба газопровода. Но нельзя медлить и с перекрытиями. Кто может выполнить эту трудоемкую работу? Попросили Яровенко.

- Хорошо, - ответил он, - доставьте на место кислород. Фермы я заварю.

И вот он снова с горелкой в руках. Во всем летнем он часами ползает по промерзшей земле, работает, как всегда, без перерыва.

- Это мог только Яровенко, - заметил Александр Иванович.

Фронт работ строителям был предоставлен. Плотники и каменщики приступили к делу. На компрессорной вновь закипела жизнь.

А в это время Яровенко уже ждали на второй станции. Выполнив задание, он переезжает в головной район. Там Игорь Артамонович выполняет исключительно важное задание и, как всегда, в предельно сжатый срок.

Игорь Артамонович работает на газопроводе Саратов – Москва с первых дней его строительства. Но едва ли он пробыл два месяца в аппарате. Он то в одном, то в другом районе, всегда на решающих участках.

Наладив совершенные газопрессовые установки для автоматической сварки под давлением на магистрали Дашава – Киев, Яровенко снова уезжает в Саратов – в первый строительный район, где его уже ждут.

О нем говорят:

- Работяга...

Да, он безотказный. Он жаден до работы, хочет, стремится, чтобы все было лучше и быстрее. Другим его нельзя представить. Правительство наградило Яровенко орденом Красной Звезды.

Ю. Карелин. “Боевая стройка”, 28 августа 1947 г.

Врач М. О. Розенберг

В. Зимон, Т. Трофимова. «Капитан медслужбы». «Строительная газета». 8 мая 1981 г.

Кабинет начальника санитарного управления при Миннефтегазстрое СССР М. Розенберга с первого взгляда не отличишь от штаба строительства крупного трубопровода. На стенах разноцветные схемы газо- и нефтепроводов, графики, на столе многочисленные «гармошки» трассовок. Неумолкающие телефонные аппараты, связь «по газу», спецсвязь, рация. Хозяин кабинета разговаривает по телефону недолго и как бы по выработанной схеме: внимательно слушает собеседника, задает два-три вопроса, затем следует распоряжение – краткое, точное, словно приказ.

Макс Осипович Розенберг

Год рождения – 1911.

Образование – Первый медицинский институт.

В отрасли с 1943 г. Прошел путь от рабочего Тбилисской камвольной фабрики, электросварщика Московского газосварочного комбината, потом военврача и, наконец, до начальника санитарного управления Мингазпрома СССР и Миннефтегазстроя СССР.

Звание: «Заслуженный врач РСФСР».

Награды: ордена Трудового Красного Знамени, три – «Знак Почёта», Отечественной войны II степени, 14 медалей.

- Макс Осипович, на фронте вы, наверное, были старшим офицером?

- Не пришлось. Только капитаном медицинской службы.

После окончания 1-го медицинского института в 1940 г. прошел Западный, Воронежский, Сталинградский фронты. 16 правительственных наград имеет Заслуженный врач РСФСР, коммунист с тридцатилетним стажем Макс Осипович Розенберг. Но, пожалуй, более всего он дорожит двумя медалями – «За оборону Москвы» и «За оборону Сталинграда».

...Это случилось в 1942 году, незадолго до контрнаступления наших войск под Сталинградом. Военврача М. Розенберга срочно вызвал в штаб строительства оборонительных сооружений генерал-майор В. Папировский.

- Беда, военврач. В районе Иловли на оборонительных сооружениях людей свалила какая-то хворь. Всех. Повально. Бери все, что нужно, и через пять минут – в путь!

Когда ехали, то по дороге Розенберг обратил внимание на несметное количество мышей и крыс, которые заполонили поля с нескошенным хлебом.

- Село близко? - спросил он шофера.

- Рядом.

- Тогда скорее. Это наверняка туляремия! Грызуны ее разносят.

Так и оказалось. За один день спешно были развернуты медицинские пункты, доставлены продукты питания и медикаменты. А врач был один – Макс Розенберг. И поставил он людей на ноги всего за одну неделю.

Еще во время войны началось строительство первого отечественного магистрального газопровода Саратов – Москва.

Именно на этой трассе впервые в мировой практике была создана мобильная медико-санитарная служба.

На строительстве газопровода организовано: 8 медико-санитарных частей; 14 врачебно-амбулаторных, 19 фельдшерских и 12 сестринских медицинских пунктов; 18 изоляторов на 186 коек; 8 аптек.

Ее пациентами стали трассовики, работающие вдали от населенных пунктов и лечебных учреждений. Создавал службу и по сей день возглавляет ее обладающий незаурядными организаторскими способностями, с многолетним опытом и фундаментальной теоретической подготовкой М. Розенберг, отозванный на эту стройку с фронта.

При всех структурных изменениях в газовой промышленности и Миннефтегазстрое неизменным при них оставалось санитарное управление.

- Тогда было трудно, - вспоминает Макс Осипович, - вместе с врачами и фельдшерами нас было всего пятьдесят человек. Начинать приходилось с нуля. Сегодня же у нас работает тысяча высококвалифицированных специалистов, управление обслуживают сто санитарных автомобилей, есть своя авиация. При крупных объединениях и главках строящихся трубопроводов созданы свои медико-санитарные части. Действуют линейные здравпункты.

- Макс Осипович, ваша жена Валентина Тарасовна, которая считается у нас в стране крупнейшим специалистом-курортологом, тоже работала с вами на строительстве газопровода Саратов – Москва?

- Да. До этого в 1943 г. мы встретились с ней в санитарном отделе на строительстве нефтепровода Астрахань – Саратов. А на газопроводе она была старшим лечебным инспектором. Потом закончила ординатуру, стала доктором медицинских наук, профессором НИИ курортологии и физиотерапии Минздрава СССР, опубликовала около 300 научных трудов.

Врач, работающий на трассе, – особый врач. Ему не привыкать к расстояниям, непогоде, усталости. И свои профессиональные экзамены он сдает чаще других коллег. Но, кроме курсов повышения квалификации, у трассовых врачей есть другие курсы, на которых они учатся всю жизнь, – курсы человеческой доброты, самоотречения, мужества. Эти три качества Макс Осипович Розенберг считает необходимыми для трассовых врачей. Эти три качества стали мерилом всей его жизни и деятельности.

Продолжение следует